Роман Михайлов в фильме «Сказка для старых» (2022)
Роман Михайлов — главный режиссер текущего момента в России. В узких кругах он был известен и раньше, но постепенно эти круги расширялись: сначала математика (Михайлов — доктор математических наук), потом театральные постановки у Могучего в БДТ, проза, а теперь — семь фильмов за три года (и еще два в работе). У Михайлова бесплатно снимаются самые модные артисты и фигуры андеграунда, а критики сравнивают его с Сергеем Соловьевым и Алексеем Балабановым. О Романе Михайлове и духе времени размышляет Андрей Карташов.
Роман Михайлов — первый российский режиссер эпохи после 24 февраля. Хронологически его фильмография начинается сразу после вторжения: премьерные показы полнометражного дебюта «Сказка для старых» шли в феврале-марте 2022 года. В той же связи популярность его фильмов почти не затронула уехавших тогда россиян. Михайлова почти не показывали за пределами России, и в столицах новой эмиграции, от Берлина до Дубая, о самом модном российском режиссере многие даже не слышали.
Видимо, Михайлову удалось что-то очень точно понять про дух времени. Что же происходит в его фильмах? Трое бандитов ищут четвертого, убитого и чудесным образом воскресшего, но попадают в мистическую пространственно-временную петлю («Сказка для старых»). Подросток из деревни пытается устроить похороны местного колдуна («Наследие»). Претенциозный режиссер едет в Индию снимать кино про секты («Жар-птица»). И так далее. Все эти сюжеты странно закручиваются, зияют лакунами, просачиваются друг в друга. Кажется, дух времени по Михайлову — неясный морок, «сон внутри сна внутри сна», какие видит героиня фильма «Отпуск в октябре».
Его режиссерское кредо сформулировано в заглавии другой картины — «Надо снимать фильмы о любви», тоже о съемках в Индии.
Критик и режиссер Никита Лаврецкий считает, что Михайлов — первый культовый режиссер российского кино со времен Балабанова, и действительно, пожалуй, за последние пару десятилетий не вспомнишь других таких харизматиков, чьи личность и жизненный опыт сами по себе стали фактором в восприятии их режиссерских работ. При всей несхожести фильмов и при том, что культ Балабанова гораздо шире, между двумя авторами есть кое-что общее — сочетание глубокой образованности с демонстративным опрощением. Филолог Балабанов, начинавший в кино с экранизаций Беккета и Кафки, носил тельняшку, доктор математических наук Михайлов предпочитает спортивные костюмы; в классовом противостоянии симпатии обоих очевидно находятся на стороне маргиналов в пику как «буржуям» (любимое балабановское выражение), так и интеллигентскому мейнстриму.
Кадр из фильма «Отпуск в октябре» (2023), реж. Роман Михайлов
Михайлов вступает в уважительный диалог с предшественником уже в дебюте «Сказка для старых» о трех недобрых молодцах, которых пахан отправляет на поиски подельника-предателя. Обращение к бандитскому жанру в российском кино в принципе не может не учитывать балабановских «Братьев» и другую классику девяностых. Автор «Сказки для старых» специально подчеркивает связь с традицией, например через использование устаревшего сленга тех времен. А мистическое завихрение сюжета в финале картины если что-нибудь и напоминает, то зимнюю воронку, в которую попадают герои последнего фильма Балабанова «Я тоже хочу» (гостем оттуда появляется в «Сказке» Олег Гаркуша).
Какие Кафка с Беккетом, какая гомологическая алгебра? Россия, как поучал обер-прокурор Победоносцев столичного интеллигента Мережковского, «ледяная пустыня, а по ней ходит лихой человек». И вот вслед за Балабановым Михайлов снял кино про эту пустыню и этого человека. Хотя и куда более оптимистичное: здесь — как и во всей последующей михайловской фильмографии — никто не умирает, а трое бандитов, заплутав среди хрущевок в бесконечной метели, решают отложить дела и вместе встречать весну; и все смеются.
«Культовое кино» в случае Михайлова — больше, чем просто метафора. Детство режиссера — Михайлов 1978 года рождения — по его словам, прошло в обстановке маргинальных христианских течений: сначала старообрядчества (это еще во времена официального атеизма), потом пятидесятничества. Секты — один из самых частых мотивов в его сюжетах: в прямом ли смысле, как в фильме «Снег, сестра и росомаха» (главная героиня проповедует в культе), или в переносном, как в случае подпольной покерной артели из картины «Поедем с тобой в Макао» и клуба любителей пленки «Свема» из «Отпуска в октябре».
Сам себя называющий эзотериком, Михайлов снимает один за другим фильмы о закрытых от мира сообществах, скрепленных тайным знанием и общей целью.
Таким сообществом может быть и съемочная площадка. Культ возникает не только вокруг михайловских фильмов, а уже на стадии производства, о чем Михайлов прямо говорит в разговоре с Евгением Вышенковым в «Фонтанке»: «Нас называют киносектой. У нас снимаются и звезды, и мастера единоборств, и специалисты по картам, и музыканты, и бывшая братва. Приезжают к нам, дарят частичку себя, уезжают. Такая секта, ты можешь приехать, подивиться и уехать».
«Мы иногда молимся вместе [со съемочной группой]», — признается он в интервью православному изданию «С-Т-О-Л» (и там же называет собственные фильмы проповедью).
Кадр из фильма «Наследие» (2023), реж. Роман Михайлов
Работа с тесным кругом единомышленников (продюсер Юлия Витязева, оператор Алексей Родионов) и артистами, готовыми сниматься на энтузиазме, позволяет Михайлову поддерживать немыслимый темп выпуска фильмов (в одном 2023 году вышло четыре) при минимальных бюджетах и существовать в относительной автономии от индустрии и государства. То же самое помогает ему добиваться редкой органичности существования актеров на экране: роли придумываются сразу под постоянных артистов, доверительные отношения на площадке облегчают импровизацию и взаимодействие в кадре.
В истории кино есть примеры такого коммунального производства фильмов. Например, из классиков схожим образом работал Фассбиндер, тоже выпускавший по четыре полных метра в год. Его высказыванием о съемочном процессе стала картина «Предостережение святой блудницы», похожая обстоятельствами действия на «Надо снимать фильмы о любви»: съемочная группа в чужой стране, работа не идет, запутываются конфликты, персонажи слоняются из угла в угол кадра, маясь от жары и безделья. Фассбиндер, считавший «Предостережение» своим лучшим режиссерским достижением, объяснял: это фильм о том, что жизнь в коллективе невозможна. Потому что, как и во всех работах великого немца, внешний мир, общественный порядок коррумпирует или просто разрушит силой любую попытку коллективной утопии.
Михайлов и его герои верят в возможность такой утопии — в то, что «надо снимать фильмы о любви», уйдя от мира куда-нибудь как можно дальше, хоть бы и в Индию. И привлекательность такой идеи в 2025 году очень понятна. Как говорит оперативник в «Снеге, сестре и росомахе»: «Представляешь, такой безумный мир вокруг — политика, всякие ужасы. А люди собираются вместе и молятся, и их никто не видит».
Кадр из фильма «Снег, сестра и росомаха» (2022), реж. Роман Михайлов
«Какой сейчас год?» — спрашивал растерянный агент Купер в финале «Твин Пикса», запутавшийся в слоях реальности. Русский черный вигвам показал Михайлов в «Отпуске в октябре» — это съемочный павильон под Петрозаводском, где загадочные индийцы снимают кино о бесконечной вечеринке, люди появляются и исчезают в неизвестном направлении и собирается кружок конспирологов, изучающих алхимические свойства советской пленки и разыгрывающих сцены из фильмов эпохи застоя. Это лучшая работа Михайлова — такой «Малхолланд-Драйв» или «Внутренняя империя», где вместо блеска Голливуда — советские ковры, безнадега брежневских семидесятых. И это самая законченная модель его герметичного универсума: в отдельно взятом замкнутом пространстве сосуществуют все возможные миры и все возможные времена, как в ящике с котом из эксперимента Шредингера. Реальность сюда не просачивается, и вопрос агента Купера даже не имеет смысла.
Но и во всех остальных фильмах Михайлова вместе взятых едва найдется полторы реплики, которые помогут на него ответить. В фильме «Поедем с тобой в Макао» первокурсник Олег говорит отчиму, что якобы хочет уехать учиться в Китай, аргументируя это фразой «Запад же — всё». «А, да, точно», — вспоминает собеседник. Этот диалог — самый подробный во всей фильмографии автора геополитический комментарий. Как в эпоху застоя, которой бредят герои «Отпуска в октябре», персонажи укрываются от назойливой политической реальности в частные пространства для «своих». Алексей Юрчак в уже хрестоматийной книге «Это было навсегда, пока не кончилось» называл эту стратегию термином «вненаходимость».
На съемках фильма «Поедем с тобой в Макао» (2023), реж. Роман Михайлов
Эскапизм мог бы быть трогательным, если бы не был фикцией. В обоих индийских фильмах Михайлова появляется Хаски в роли себя и в обоих настойчиво повторяет историю о том, что последние три года провел под Варанаси. «А что случилось?» — можно было бы спросить, но незачем, ведь что случилось с Хаски, известно довольно хорошо: за три последних года он запомнился поездками отнюдь не в Варанаси. Может быть, и Андрей Бледный из дуэта «25/17», постоянный соратник Михайлова, на самом деле медитировал где-нибудь в ашраме, а не выступал в оккупированном Мариуполе для ультраправого батальона «Эспаньола»? Возможно, узнаем в следующем фильме.
Игра Михайлова в эксцентрика не от мира сего скрывает более сложную реальность.
Вообще-то он отлично — лучше всех, наверное — понимает, что сейчас актуально, а что нет в пространстве культуры. Василий Корецкий в портретной статье о режиссере сравнивает его с Сергеем Соловьевым времен «Ассы» за способность собрать в кадре тусовку из самых знаковых персонажей момента (тот же Соловьев, кстати, впоследствии зафиксировал моду 2000-х на поездки в Индию в фильме «Одноклассники»). Все так и есть, но если во вненаходимых мирах Соловьева жили рок-музыканты, ждавшие перемен, то в кадре у Михайлова неотъемлемую часть ландшафта составляют Хаски с Бледным, нацболы и писатель-почвенник Елизаров. В их внутренней империи, кажется, и так уже все в порядке и перемен сердца не требуют.
Да и к чему перемены, если веришь, что время движется по кругу? Остается встречать весну и ждать, когда кончится Кали-юга. Хуже всего, если окажется вдруг, что не кончится.
Вы прочитали материал, с которого редакция сняла пейволл. Чтобы читать материалы Republic — оформите подписку.