Светлана Петрийчук и Евгения Беркович в зале суда
На прошлой неделе социальные сети захватила дискуссия о колонке Александра Подрабинека, посвященной Валерии Зотовой, Евгении Беркович и тому, как правильно сидеть. Читатели, среди которых были и бывшие политзаключенные, по большей части сошлись во мнении, что подобные рассуждения даже из уст отсидевшего в советское время диссидента недопустимы. А вчера в телеграм-канале «Берконовости» появился комментарий самой Беркович, из которого следует, что пожар и вовсе возник на пустом месте.
Тем не менее Дмитрий Быков* считает, что из этого неприятного случая можно сделать определенные выводы о том, как сильно тюремная культура определяет сознание российского общества. В колонке, написанной для Republic, он объясняет, что такое диссидентская мораль, чем Подрабинек похож на Дзержинского и что надо сделать, чтобы Россия стала по-настоящему свободной.
Предлагаемое наблюдение хоть и отталкивается от заочного конфликта Александра Подрабинека с Евгенией Беркович, не содержит никаких оценок диссидентских заслуг первого и поведенческих стратегий второй. Когда в связи с этим конфликтом — не столько личностей, сколько именно стратегий — цитируют фрагмент из «Иностранки» Сергея Довлатова с описанием заслуженного диссидента Караваева, я лишний раз убеждаюсь, что хорош или плох Подрабинек, а все-таки он и человечески, и стилистически гораздо выше брайтонских пошлостей. Мне очень не понравилась его колонка, но думаю, он на меня не обидится. Года два назад, когда он фотографировался с моим сыном Шервудом на плечах, я выложил это фото в фейсбук с подписью «Подрабинек учит Шервуда правильно сидеть». Бог даст, этот опыт им обоим больше не пригодится.
Дискуссия вокруг колонки хронологически совпала с началом моего курса в Свободном университете «Советская культура семидесятых». Семидесятые обозначили пять главных особенностей — и соответственно тем — умирающей империи, как бы серебряный век на новом этапе.
