Почему мы так толерантны к бандитам? Нет, ну правда. В мире немало «социальных групп», которые принято располагать на стороне зла, но никто из них не вызывает у нас симпатии. Согласитесь: изменники — ничего хорошего, предатели (если только это не «национал-предатели» из лексикона Путина) — очень скверно, стукачи и доносчики — кошмар, садисты — без комментариев, палачи — ужас, тираны и деспоты — ужас-ужас. Ну и так далее. Бандиты формально такие же плохие люди, они тоже несут безусловное зло. Так почему с ними дела обстоят иначе?
Грабители и даже убийцы — романтические герои сотен романов и фильмов, все эти Бельмондо, Делоны, Безруковы и Певцовы. Лидеры ОПГ и воры в законе — уважаемые люди, отношениями с которыми гордятся журналисты, политики и церковные иерархи, слово даже для них специальное придумали — «авторитеты». Разбойники — «народ горячий», причем в хорошем, естественно, смысле. Дети нескольких поколений с улыбкой поют «любим бить людей, любим бить людей».
Короче говоря, «мама, я полюбила бандита».
Мама, наверное, не очень одобряет, но в целом — совершенно понятная история. Понятная, но очень любопытная, так что в этом номере Republic-Weekly поговорим о гангстерах. Пиф-паф!
В России последних трех лет, то бишь в России воюющей, бандиты — это еще и «защитники отечества». Нынешняя федеральная армия в значительной мере армия уголовников, помилованных президентом ради участия в «СВО». Я знаю людей, которые до сих пор не верят ни в Бучу, ни в любые другие массовые преступления российских солдат, потому что они верят в «честь мундира». Тот факт, что через несколько месяцев после вторжения в Украину эти мундиры начали раздавать зэкам, отдавая предпочтение тем, кто осужден за тяжкие преступления, — такой взгляд на мир (точнее, на войну) никак не изменил.
Тем временем в сентябре исполнится три года указу Путина, легализовавшему практику зоновского рекрутинга. Можно подвести некоторые итоги. Ольга Серебряная поговорила о них с главой фонда «Русь сидящая» Ольгой Романовой. Вот здесь это интервью.
Но вернемся к привлекательным бандитам. Если выстраивать международный хит-парад самых сексуальных ОПГ, то первое место, кажется, легко заберет Великобритания. Ну, вы знаете: Робин Гуд, Гай Ричи, «Острые козырьки»… Но такими ли были (и есть до сих пор) настоящие гангстеры Соединенного Королевства? Вопрос не самый простой, но в нем как следует разобрался историк Василий Легейдо. Собственно разбор — здесь.
Эстетика современного отечественного бандитизма в кино тоже отражена достаточно, но самый яркий культурный феномен российского криминала — это, конечно, шансон. Как так получилось, что слово, которое во всем мире обозначает французский городской романс, у нас — жанровое определение композиций «Оп, мусорок», «После третьей ходки» и «Кто сказал, что братве не бывает трудно?». Музыкальный критик Артем Макарский объясняет, как именно.
Еще о 1990-х. Свой Дикий Запад на развалах Советского Союза сложился, конечно, не только в России, но и во всех остальных республиках, получивших независимость. Чуть ли не самый колоритный сформировался в Грузии. И главный — или, по крайней мере, самый яркий герой грузинского криминала — театровед, писатель, драматург, вор в законе и лидер боевого объединения «Мхедриони» Джаба (Дюба) Иоселиани — человек, отсидевший почти четверть века, участвовавший в Тбилисской войне и некоторое время управлявший Грузией. Константин Шавловский поговорил о Дюбе с участником тех событий Георгием Хаиндравой, министром в правительствах Шеварднадзе и Саакашвили.
Кстати, об ОПГ у власти. В мировом масштабе это не то чтобы редкость. А в некотором смысле и логичное устройство общества. Такую — порочную или нет, тут уж судите сами — логику для Republic-Weekly объясняет политолог Клим Бакулин (псевдоним). Как это водится у Бакулина — с примерами, конечно.
Также за исторический экскурс в этом номере у нас отвечает одесский журналист начала XIX и ХХ веков Григорий Брейтман. В 1901 году в Киеве вышла его книга «Преступный мир. Очерки из мира профессиональных преступников» — и тут же стала энциклопедией воровской субкультуры того периода. Выбрать из этой книги фрагмент для публикации оказалось делом сложным, все слишком интересно, но в итоге мы остановились на главе, посвященной «котам» и «кошкам». Знаете, кто это такие в контексте преступного мира? А вот сейчас узнаете — читайте.
Последний материал выпуска — очень личный. Я попросил написать его своего товарища Максима Мартемьянова — заместителя главного редактора главного тру-крайм издания на русском языке, журнала «Холод». Каждый день Макс читает, пишет, редактирует тексты про маньяков, серийных убийц, расчленителях и расчлененных. Каждую неделю — записывает о них видео, которые смотрят сотни тысяч человек. Зачем они это смотрят? Зачем сам Мартемьянов этим занимается? Стоит ли так много говорить о частных случаях насилия, когда мы находимся в эпицентре насилия государственного? Вот здесь Макс отвечает на эти вопросы.
Что касается ответа на главный вопрос выпуска, сформулированный в первой строчке этого конферанса, то пускай его даст каждый читатель Republic, относящийся к бандитам с симпатией.
Откуда эта симпатия? Почему нам нравятся гангстеры?
Не хочется быть ханжой, влюбляться в плохих парней и девушек с пистолетами — нормально, особенно если на тебя этот пистолет никогда не наставляли. Дети, которые не видели войны, ведь тоже играют в танчики, устраивают потешные сражения, убивают пластмассовых солдатиков и носятся друг за другом с деревянными «калашниковыми».
А вот дети, пережившие войну, потом долго плачут, когда слышат салют. Герои этого выпуска Republic-Weekly — люди, столкнувшиеся с криминалом лицом к лицу. Вы — можете об этих людях прочитать. Поверьте, вам повезло больше, чем им.