А что, не понравилось? Чуть-чуть отвлеченно, да? Почти без эмоций? Совсем без драмы? Такому трудно сопереживать, это правда. Таким футболом можно только наслаждаться. Негромко, тщательно выбирая слова, причмокивая, как это делают посетители гастрономических ресторанов или шахматных клубов. Никто никого не хотел перебегать, перебороть, переломить. Возможно, это был самый немаскулинный полуфинал в истории Кубка мира. 17 фолов, ни одной желтой карточки. Всего-то одна неявная попытка смухлевать ради победы – падение Эзила в штрафной Испании перед перерывом. Ни одного, кажется, крупного плана с лицом, искореженным злостью. Тут многие говорят об осторожности. Но это тысячу раз не было пресловутой окопной войной – известной разновидностью выяснения отношений на ближайших подступах к вершине. Я, знаете, не припомню такого образа футбола в серьезных матчах. Просто закройте глаза на минуту и припомните матч Голландия–Уругвай. Не то балет, не то групповые гимнастические упражнения с мячом и без мяча. Для Германии, кажется, важнее всего было в лице не меняться, ни секунды не терять своей гарцующей грации. Несколько раз Испании удавалось придумать все так, что кто-то из ее игроков оставался один на один с Арне Фридрихом. Меня изумило, как Фридих выпутывался из этих ситуаций. Не дергаясь, не семеня, не делая героических прыжков, а как-то щегольски, бретерски, как будто это не его пытались обыграть, а он сам обводил Иньесту и Вилью. Изумительный матч. Кто был лучше в первом тайме – исключительно вопрос вкуса. Мне ближе длинные, размашистые линии немецкой игры, чем мелкий испано-каталонский штрих. Мне кажется, немецкая игра породистей. Но с чем не сравнивай игру Испания–Германия, вышло все равно то, что испанцы усадили немцев играть в шахматы. В третий раз подряд Испания разыгрывает свою партию. Причем теперь даже в чем-то убедительней, чем с португальцами или парагвайцами. Соперник был много интересней. Мы опять увидели неспешные и малопонятные маневры в первой половине, стягивание фигур в центр доски, резкое обострение игры после перерыва, всякий раз разрешающееся смертоносной комбинацией ближе к концу отведенного времени, но никогда не в цейтноте эндшпиля. Сдавайтесь, гроссмейстер! Сравнение, что уж там говорить, затертое до дыр. Но затерли его, смею заявить, неправомерно, преждевременно. В телевизионную эпоху на чемпионатах мира не было команды, которая бы столь последовательно и столь успешно отстаивала шахматное мышление в футболе. Кто бы с таким упрямством, самозабвенно настаивал на том, что футбол – это, в первую очередь, игра мышления, а потом уж – мышц и нервов. Может быть, кстати, только Германия. Здесь, в ЮАР. Но эти ребята не стали еще гроссмейстерами. Они были слишком избыточны по ходу турнира, они упивались своим превосходством над соперником, вкладывая в победы больше, чем требовала ситуация. Германия и Испания представили в полуфинале образец слишком высокого, слишком совершенного футбола, чтобы нравиться публике. Подлинный, сущностный финал турнира сыгран, осталась формальность – коронация Испании. Если все-таки не верить в то, что голландцы отроют к финалу в старых бурских шахтах какую-то магическую дубину, то я не вижу ни одного повода сомневаться в победе Испании. Испанцы сильнее во всех аспектах игры, во всех линиях, включая оборону и вратаря. Голландцы ни за что не смогут забрать у Испании мяч. Но и в искусстве защиты крепостей им, как, впрочем, и многим, очень далеко до Парагвая. Стоя у своих ворот, голландцы должны были пропустить от Бразилии больше, чем один гол. Стоя у своих ворот, они превратили в нервотрепку конец благополучной игры против Уругвая. Как будущей царственной особе, Испании следует помнить на церемонии ровно о двух вещах: нельзя оступиться и нельзя все время думать о том, как бы не оступиться.