После того, как Михаил Прохоров, только что избранный даже не лидером – а просто членом партии «Правое дело», процитировал в своей приветственной речи фильм «Окно в Париж» – «что социализм строим, что капитализм, а вырастает хам, взяточник и вор», – можно было, в принципе, уже не продолжать. Однако выступлению было выдано столько авансов (поиск в «Гугле» по словам «речь Прохорова на съезде «Правого дела» выдает следующие ссылки: «на съезде Прохоров будет великолепен», «речь Прохорова поразит всех», «выступление бизнесмена будет ярким и необычным») что не захочешь, а дослушаешь: а вдруг Прохоров и вправду скажет нечто такое, отчего ввереннная ему организация – едва ли не впервые за последние 10 лет российской политической практики – станет выглядеть партией не жуликов и не воров? Но самым поразительным в этой речи оказалось отсутствие чего бы то ни было поразительного: Прохоров не сказал практически ничего, к чему можно было бы прицепиться, с чем хотелось бы поспорить – что стоило бы вынести в заголовки новостей, в конце концов. Наша партия ставит во главу угла достоинство человека. Государство должно предоставлять гражданам социальные гарантии и поддержку. В стране должны появляться энергичные люди, которые берут на себя ответственность. Мы будем строить новые школы и новые больницы. Надо прекратить гражданскую войну, которая идет уже 100 лет. Ну и так далее. Если вникнуть в детали, все это звучит вполне себе поразительно: лидер самой либеральной из зарегистрированных партий (да и сам, скажем так, не последний человек в предпринимательском сообществе), говорит с партийной трибуны о том, что приватизация – это «присвоение того, что было сделано до нас», предлагает переправить нефтегазовые доходы на строительство новых больниц, в открытую объявляет, что «Правое дело» не должно быть партией бизнеса, и вообще – ни словом не упоминает о поддержке малого бизнеса, зато посвящает целые абзацы поддержке маленького человека. И если бы мы исходили из того, что Прохоров «говорит сердцем», – эти тезисы выглядели бы актом покаяния (самоуничижения? саморазоблачения?). Но кажется, это просто такой жанр – опять же, далеко не новый в российской политике. Стилистика, в которой выступает Прохоров, – это, конечно, чистый Ельцин. Не Ельцин-борец с коммунистической гидрой, а Ельцин – «президент всех россиян», Ельцин, тяжело и неуверенно идущий на второй срок – и стремящийся понравиться всем. Отсюда это ощущение легкой шизофрении – когда на голубом глазу произносятся фразы, как бы перечеркивающие всю предшествующую биографию оратора; отсюда стремление угодить «и нашим, и вашим», отсюда общая интонация – как бы внезапного осознания собственных ошибок и уверенности в том, что можно еще все исправить: ну, типа, в процессе приватизации были допущены отдельные перекосы и перегибы, пора задуматься о социальной поддержке малоимущих. Поздний Ельцин – это и общие фразы, сочиненные с тем расчетом, чтобы не вызвать раздражения ни у одной из электоральных групп, и заведомо не реализуемые обещания (вроде предоставления российского гражданства всем потомкам граждан Российской Империи), и фиксация на идее прекращения Гражданской войны – в 90-е, если помните, под это дело даже переименовали 7 ноября в «День примирения и согласия». Любопытно, что даже смелые инициативы Прохорова по реформе избирательной системы в основном сводятся к возвращению этой самой системы в состояние 1996 года. Кампания «Голосуй или проиграешь», судя по репликам присутствовавших на съезде Ярмольника и Евгения Маргулиса, также не заставит себя ждать – причем более-менее с теми же участниками. Единственное отличие – в том, что у Ельцина образца 1996 года был реально враг, тот самый пресловутый коммунистический «не-дай-бог». Отношение же Прохорова к своим номинальным соперникам из «Единой России» скорее напоминает Ельцина 1987 года – дескать, партия это хорошо, но мы против 6-й статьи Конституции и всяческой монополии на власть. Какой смысл реанимировать предвыборную риторику 15-летней давности (да еще при живых Путине и Медведеве)? Достаточно ли речей в жанре «мы за все хорошее и против всего плохого» для того, чтоб преодолеть 7%-ный барьер (тем более, что преодоление барьера в нынешней ситуации зависит не только и не столько от произносимых речей)? Бог весть. Но когда Прохоров уже в программе у Познера сообщает: «Наша цель – чтобы мы все жили в нормальной стране», – начинает и вправду казаться, что последних 15 лет в истории страны как бы и не было (странно только, что упущено прилагательное «цивилизованная»). И эта реанимация давно изжившей себя предвыборной риторики вызывает желание подписаться под еще одним ключевым тезисом Прохорова: в стране происходит системная деградация, воистину.