29 октября на пятом Всемирном инновационном саммите в сфере образования (WISE 2013) в столице Катара Дохевыступила харизматичная Мэгги Адерин-Покук. Исследователь космоса выдала политически жаркую речь, призывающую ученых быть ближе к простым людям. Адерин-Покук параллельно с основной научной деятельностью давно занимается проектными лабораториями STEM (Science, Technology, Engineering, Mathematics – наука, технологии, инженерия, математика) для школьников по всему миру. В России эта инициатива только начинает зарождаться. Slon публикует сокращенную версию этого образца научной риторики от «Вупи Голдберг в астрофизике».

Я хочу сделать провокационное заявление. Меня зовут Мэгги Адерин-Покук, и я ничего не знаю о литературе, искусстве и истории. Задумайтесь на секунду, даже говоря это, я чувствую себя невежественной, некультурной и немного глупой. Но если я скажу, что ничего не знаю про STEM, большинство будет солидарно и глупой меня не сочтет, так как тоже не знает ничего о STEM и даже гордится этим. Почему такое противоречие? Почему я тогда здесь? STEM очень важны, особенно в той среде, в которой мы живем сейчас. Это научно-исследовательские разработки, в которые инвестируют множество стран в мире. В Британском королевском обществе считается, что эти науки составляют «экономику знаний». Вложения в них с каждым годом увеличиваются! Потому что становится все яснее, что сейчас время вложений не в производство, а в идеи, что миру нужны предприниматели-изобретатели. STEM выращивают именно такие кадры. Я ученый-практик, но я не считаю зазорным тратить время на школьников и лекции, подобные той, что провожу сегодня. Потому что чем больше люди захотят знать о STEM, тем результативнее будет моя деятельность. Я постараюсь объяснить. 

Давайте сейчас поговорим об экономике. Проект по геному человека был закончен около десяти лет назад, в него инвестировано очень много денег. И не зря – нам невероятно важно понимать, кто мы есть на самом деле, из чего мы состоим. И сейчас, когда вы смотрите на каждый доллар, вложенный в это исследование, вы понимаете, что он превратился в 149 долларов. Такой доход. То есть STEM – это производитель денег, генератор экономики. И во всем мире, за исключением некоторых стран, это понимают и хотят принимать в этом участие.

Спасение – в STEM

На этой стадии я хотела бы заметить свою некоторую необъективность в отношении STEM, рассказать, как STEM спасли меня.

Несколько лет назад я еще была необразованной темнокожей женщиной с дислексией в Лондоне, представителем первого поколения иммигрантов, рожденных в Британии. Я сидела за последней партой в аудитории колледжа, у меня были проблемы с письмом и чтением, а у нас это – позор.

При этом у меня уже были склонности к точным наукам, хорошая логика. Я помню, как в первый раз учитель на физике задал некий вопрос, я подняла руку и опустила ее, потому что увидела, что больше никто руки не поднял. Меня удивило, что никто не знал ответа. Я все-таки ответила, и ответ был верный. В тот момент моя жизнь изменилась. 

С трех лет я мечтала полететь в космос и думала, что это недостижимая мечта. Но учительница говорила, что у меня не очень хорошо с отметками и я могу стать, например, медсестрой. Я отвечала, что это нужная профессия, но ведь я хочу полететь в космос! Учительница смеялась. А я теперь знаю, что приводит в космос. Это подход STEM. Я начала меняться, когда впервые подняла руку и ответила на вопрос. Вдруг стала лучше учиться и в итоге получила высшую степень по физике, я доктор наук. Развиваясь в STEM, я уже 23 года занимаюсь физикой и космосом. Я люблю свое дело, потому что знаю, что оно может изменить жизнь человечества.

Теории и практики, отсутствие диалога

Однажды мне нужно было двадцать человек в свою лабораторию, но я не смогла выбрать ни одного из толпы кандидатов. Так я поняла, что надо идти к людям и рассказывать им про практическое применение STEM в нашей жизни. Вот есть история. Ученые изобрели вакцину для страдающих аутизмом. Вакцина могла намного улучшить состояние этих детей, но пока суд да дело, пока шли дискуссии, и в прессе в том числе, многим детям не помогли, и до сих пор вакцина не имеет некоторых сертификатов. О чем это говорит? Об отсутствии диалога. Всем научным изобретениям нужна информационная поддержка, нужно, чтобы люди хорошо понимали научное общество. В этом могут помочь журналисты: тогда польза дойдет до людей быстрее. Инсулин можно делать из неорганики, понимаете? Когда-то такой возможности не было. Вот сейчас я точно знаю, что Земля круглая, но скажи я такое четыреста лет назад, люди покрутили бы пальцем у виска. Теперь мы, ученые нашей лаборатории, говорим, что можем на 95 процентов контролировать климатические изменения, а большинство сейчас крутит у виска пальцем.
Я очень много времени трачу на лекции для детей. Я готовлюсь к ним, хожу в школы и так пытаюсь подготовить кадры для своей лаборатории и множества других по всему миру. Подсчитано, что за последние семь лет я читала лекции для более чем 160 тысяч школьников. Я надеюсь, что достучалась хоть до кого-то. Моя цель – вдохновить тех, кто склонен к науке.

Когда я готовлю будущего ученого в области STEM, я объясняю, что ему недостаточно стать хорошим физиком, ему нужно быть немного политиком, немного журналистом, чтобы понимать, как устроены медиа, поскольку есть много проблем, связанных с закрытостью научного сообщества, мир нас не слышит и не понимает.

Люди ничего не знают о том, над чем сейчас работают некоторые лаборатории. Например, нанотехнологии. Когда-то они казались научной фантастикой, а сейчас это реальность. Раньше это работало только так: ученые изобретали что-то, говорили, что это верно, и не спрашивали людей. Сейчас это невозможно. Сейчас время говорить об этике в науке. И говорить об этом нужно не только людям в белых халатах сотрудников лабораторий. Возьмем, к примеру, исследования в области стволовых клеток. Это трансплантация сердца, это выращивание любых тканей человеческого организма, это в перспективе избавление от уколов и другой терапии. Мы, ученые, увлечены этой идеей. Но достаточно ли она этична? Фанатичный ученый забывает обо всем, в том числе о вопросах религии и прочих. Почему правительства так мало работают над устранением этого коммуникационного барьера между учеными и миром? 

Несколько лет назад у меня была удивительная возможность поехать в Танзанию. Там я разговаривала с детьми и даже взрослыми: они полагают, что им совершенно не нужны STEM. А ведь это не так.

Приходилось объяснять, что их урожай (а они живут сельским хозяйством) может быть в три раза больше, если применять науку, инженерные разработки. Или, например, у них люди умирают от СПИДа, потому что до сих пор, в 2013 году, не знают, как он передается.


STEM – это не для привилегированной группы, это простые решения сложных проблем. Нужно научить людей, общество, смотреть на мир через очки STEM.

Иногда это лучше искусства

Будучи трехлетним ребенком, я была поражена тем, что человек достиг Луны. STEM дарят людям те же эмоции, что искусство (музыка, литература и живопись), если правильно к этому подходить. Как мы можем сказать, например, что эти науки не часть нашей культуры? Архитектура здесь, в Катаре, – все эти небоскребы – говорит о культуре едва ли не больше Музея ислама. Но все это рассказываю сейчас я, об этом не говорят вашим детям учителя физики, математики, черчения в школах. 

В своей отрасли астрономии я должна привести в пример обсерваторию в Чили, над созданием и развитием которой мы работаем с любовью.

Наши недавние исследования в Великобритании показали, что больше всего (вообще больше всего, вы понимаете?!) людей интересует один вопрос – есть ли жизнь в космосе.

Мы сейчас занимаемся изучением атмосфер нескольких галактик и ищем признаки жизни. Через двадцать-тридцать лет мы будем иметь невероятных размеров телескоп, он позволит нам увидеть вещи, которые мы не понимали раньше. И мы еще приблизимся к ответу на волнующий всех – классиков литературы, великих живописцев, простых людей – вопрос о жизни в космосе. 

Был такой великий физик-теоретик Ричард Фейнман. Друзья обвиняли его в том, что он совсем не умел видеть красоту в обычных вещах. Фейнман на такие претензии всегда отвечал, что это не так.

Он умел видеть красоту цветка, но мог рассмотреть в нем и большее: если просветить этот цветок ультрафиолетом, можно понять, что привлекает насекомых, разглядеть на клеточном уровне, как углекислый газ в цветке меняет цвет. Это тоже красота, и еще какая!


От проблем – к звездам

Несколько лет назад я побывала в Южной Африке. Там у коллег есть такой телескоп SALD – South Africa Large Telescope. Когда я его увидела, у меня возникло неоднозначное чувство. С одной стороны, я была потрясена научными достижениями, а с другой – тем, что это там, в Южной Африке, кому-то нужно. Я спрашивала, нравится ли людям Южной Африки – где эпидемии, где нет воды – то, что деньги тратятся на огромный телескоп? И мне отвечали: «Мэгги, ты не понимаешь, да, у нас много проблем тут, но ведь мы стремимся достичь звезд!» Это очень сильно меня вдохновило. Я поняла, что люди готовы подниматься над локальными проблемами. Что может быть лучше? Это очень по-научному. И про это никто не знает. Журналисты не говорят.