Фото: Рамиль Ситдиков/РИА Новости

Государственная дума приняла заявление по событиям в Москве 6 мая. Документ одобрен в редакции, подготовленной фракцией «Единая Россия». За него проголосовали 236 депутатов.

236 – это только депутаты-единороссы, да и то – не все (партия контролирует в палате 238 мест). Таким образом, от имени российского парламента опять высказалась одна-единственная фракция. Вариант, подготовленный левой оппозицией, получил поддержку своих авторов – «Справедливой России» и КПРФ, но их полутора сотен голосов было недостаточно для того, чтобы сделать документ официальным. Между тем, с самого начала в повестке дня фигурировал только проект ЕР – эсэры и коммунисты не успели провести свой текст через все необходимые бюрократические процедуры. Но одному из его авторов, Геннадию Гудкову (СР), удалось уговорить всех остальных депутатов рассмотреть проект как альтернативный в рамках одобренной повестки. Председатель ГД Сергей Нарышкин запросил у профильного комитета разъяснений – как нужно действовать в ситуации с альтернативным документом, глава комитета Ильдар Габдрахманов детально описал процесс – с точностью до минуты. «Ну что ж, так и поступим (если никто не возражает)», – заключил спикер. Никто не возражал, и Геннадий Гудков получил право на пятнадцатиминутное выступление наравне с председателем комитета ГД по безопасности Ириной Яровой. И это была локальная победа (впрочем, как показали дальнейшие события, – единственная в этом сражении).

В докладе И.Яровой отчетливо прослеживались три ярко выраженных акцента.

1. Нападению подверглись сотрудники правоохранительных органов, а во всем мире это считается одним из наиболее тяжких преступлений.

2. Провокаторы были в масках. Они были подготовлены и с самого начала действовали системно, а не случайно.

3. Ответственность за нарушение требований проведения массовых уличных мероприятий должна быть усилена, наказание – ужесточено.

Надо признать, что Яровая была довольно точна в высказанных формулировках: привлечь требовала организаторов провокаций и беспорядков (а не шествия и митинга), и даже не забыла позаботиться о «простых гражданах», которые пришли на эту акцию с самыми искренними целями.

А полиция действовала в полном соответствии со своими полномочиями и обязанностями по охране общественного правопорядка, – заключила председатель комитета.

Геннадий Гудков не согласился с последним тезисом, – кстати, именно эта оценка во многом и является определяющей в вопросе отличия двух вариантов постановления. Оппозиция уверена, что доля вины за произошедшее лежит и на полиции. В ряде случаев ОМОН действовал неадекватно, – убеждал депутат. «А уж то, что началось после 6 мая, – ни в какие ворота не лезет, – напомнил он о безосновательных задержаниях на улицах и бульварах Москвы. Почему были применены избыточные силы? – интересовался Гудков и привел безотказный аргумент: задержали даже Ксению Собчак! На этом месте одни депутаты расхохотались, другие – возмущенно загудели.

«Вы что, не видите, какая дискуссия в интернете по этому поводу происходит», – продолжал тем временем Г.Гудков. – Мы должны осудить обе стороны!» Он пытался доказать, что в основном колонна была настроена мирно и пока народ еще готов к цивилизованному диалогу с властью: в колонне «я посчитал – было 60 000 человек… Да-да, я работал в КГБ и (в отличие от Чурова) считать людей на улице умею! На прорыв оцепления из них пошли сто человек максимум!» «Еще не поздно, Рубикон еще не перейден. Но если мы с вами будем односторонними, то это не приведет ни к чему хорошему!» – предупредил в завершении своей речи Геннадий Гудков.

Но стиль «ребята, давайте жить дружно» сегодня в Думе был неактуален. У единороссов, видимо, накипело – они бросили свои лучшие силы на борьбу с самим Гудковым, его сыном – тоже депутатом – Дмитрием и их соратником Ильей Пономаревым, которые были среди активных участников и марша, и последующих событий. «Даже меня задержали и доставили в ОВД Дегунино!», – то ли пожаловался, то ли похвастался Гудков-мл. Эту «медаль» тут же перевернул на другую сторону Владимир Пехтин из ЕР: деятельность «некоторых депутатов, которые устраивают так называемые встречи с избирателями, различные гуляния, «флеш-мобы», купания в сухих фонтанах» может являться «скрытой формой несанкционированных митингов»» – заподозрил он и указал, что неплохо бы ужесточить требования к парламентариям через закон «О статусе депутата».

К этому моменту стало вполне очевидно, что ЛПДР в целом выступает на стороне единороссов (хотя те и сами справлялись с ситуацией). Кстати, фракция большинства давно уже не была так агрессивна в дискуссиях на Охотном ряду. Коммунисты и СР держали оборону, но численное преимущество противника было очевидным. И хотя в конечном итоге фракция Жириновского вообще не стала голосовать ни за один вариант постановления, результат снова вышел вполне предсказуемым: Государственная дума высказалась устами «Единой России». После чего Гудков и Пономарев отправились протестовать против ужесточения законодательства об уличных массовых мероприятиях, а профильный комитет собрался для того, чтобы подготовить это ужесточение.