Кара-Мурза-младший говорит, что уволен из-за «списка Магнитского»

Глава вашингтонского бюро телеканала RTVi, журналист и политический деятель Владимир Кара-Мурза-младший потерял работу, по его словам, в результате «участия в подготовке и продвижении расширенного проекта «закона Магнитского». Помимо того, что он лишился работы на телевидении, он не может, по его словам, работать и в других СМИ – «все до одного медийные руководители [...] вежливо сказали, что сотрудничество сейчас невозможно». Политик Борис Немцов уверен, что «указание уволить Кара-Мурзу отдал лично первый заместитель главы администрации президента Алексей Громов. Он также дал указание лишить В. Кара-Мурзу аккредитации, а также запретить ему появляться в российском посольстве в Вашингтоне и иных дипломатических учреждениях России в США».
Slon продолжает попытки связаться с RTVi, а пока обратился за комментариями к Кара-Мурзе и к руководителю пресс-службы российского посольства в Вашингтоне Евгению Хоришко.

«В авторитарных режимах защищать свободу – не политика»

- Вы для себя решили, что журналистику и политическую деятельность совмещать возможно.

- В условиях авторитарных режимов — безусловно, поскольку это не столько политическая деятельность, сколько гражданская. С Борисом Немцовым и Михаилом Касьяновым, как и с другими представителями оппозиции и гражданского общества мы занимаемся продвижением и поддержкой «закона Магнитского». В авторитарных режимах грань стирается — защищаешь гражданское достоинство людей, защищаешь свободу, это уже не совсем политика. Законопроект направлен против жуликов, воров, убийц — чиновников, которые нарушают права человека. И очень обидно видеть, как нашим дипломатам российским, которые должны служить отечеству, приходится служить и покрывать финансовые интересы жуликов и воров.

– Какую деятельность по «списку Магнитского» вы вели? Чем занимались?

– В 2010-м году закон был внесен, и изначально шла речь только о фигурантах дела Магнитского — тех, кто причастен к преследованию, к убийствам, кто причастен к коррупционной схеме, которую он вскрыл. Затрагивались только эти люди. А мы вели переговоры, чтобы расширить категории тех, кто подпадает [дополнительно под действие закона]. Сейчас речь [в проекте] идет о тех, кто нарушает международные требования и права человека, поэтому-то Кремль так боится. Может, несколько десятков человек, которые в деле участвуют, Кремль готов бы был сдать, но теперь присутствует расширительная категория, и под действие закона могут подпасть те, кто ответственен за фальсификацию выборов, за нарушения свободы собраний. Поэтому они так сильно против этого выступают. И именно поэтому часть российского общества так сильно поддерживает проект: все понимают, что он не против России, а против конкретных жуликов и воров, представителей этого режима.

- Как технически это произошло — уведомление об увольнении?

- Я буквально на днях узнал, что это Громов. Я был не вправе называть фамилию, но поскольку ее назвал Немцов, я могу подтвердить — мне называли ее же. Я со свечкой не стоял, не присутствовал, но мне сказали, что Громов отдал такое распоряжение. Я сейчас дорабатываю, до августа, сдаю дела.

- То есть Алексей Алексеевич Громов, высокопоставленный российский чиновник, позвонил на канал RTVi?

- Дело не только в RTVi. Уже опытным путем проверено – дано понять многим СМИ — если вы берете человека с этой фамилией, то могут быть проблемы. Я СМИ не называю, мы все понимаем, в какой ситуации они оказались, но – очень многие СМИ.

- То есть лично Громов всех обзванивал?

– Я не знаю, как у них это устроено, я никогда в этих структурах не работал. Звонил, давал сигналы или сами все понимают, но факт тот, что черный список есть, стопроцентно, это уже проверено.

И безотносительно Громова, то, что я в черном списке, я понял до того, как мне назвали его фамилию. С Громовым я в последний раз разговаривал в 2005 году, в последние годы никаких контактов не было. Так что подтвердить, что да, это он распорядился, не могу, но в президентских источниках называли одну фамилию. А если сопоставить с тем, что черный список оказался широким, это – правдоподобно.

- Этот список не позволяет вам где-то работать?

– Да, работать в российских средствах массовой информации.

- До этого вы работали в российских СМИ и вам стали запрещать это делать?

– Я уже четырнадцать лет работаю в российских СМИ, в частности, на RTVi, и он – до сих пор российских канал. До него я работал в «Коммерсанте», в «Новых известиях», на «Эхе Москвы». Но пока до сих пор остаюсь журналистом российского СМИ — сдаю дела. При этом посол [Российской Федерации в США Сергей] Кисляк издал распоряжение, чтобы аннулировать мою аккредитацию и запретить вход гражданина России на территорию диппредставительства — до того, как я формально буду окончательно уволен. Я сомневаюсь, чтобы речь шла об инициативе господина Кисляка. Что ему с этого? Он человек подневольный, работа у него такая.

- Я не поняла все-таки, что произошло. Вас вызвали и попросили написать заявление?

- Технически все было объяснено сменой владельца, переформатированием канала, другими акцентами, сокращением корпунктов (я же корпункт возглавлял). А настоящая причина — другая.

- То есть Владимир Гусинский действительно продал RTVi, как об этом сообщали СМИ?

- В марте.

- И больше никакого отношения не имеет?

- К RTVi, то есть к политическому, новостному вещанию. Но у него остаются тематические каналы, у него – целый пакет.

- Он действительно продал канал Российской Федерации?

– Новый владелец — Руслан Соколов, бывший редактор канала «Звезда». Но я хочу сказать, что ни к Соколову, ни тем более к Гусинскому у меня никаких претензий нет. Я восемь лет работал и очень благодарен ему за эту работу.

- Как вам кажется, если бы вы занимались только журналистикой, это бы случилось? Или это связано с политической деятельностью?

- Я думаю, с политической. Я не ожидаю, что канал, также как и остальные СМИ, сменит свою политику, станет прокремлевским. Как мне объяснили люди знающие, в частности, те, кто мне сказал про Громова, это — абсолютно персональный момент, именно потому что я занимался «законом Магнитского». Мы с коллегами занимаемся им уже полтора года, но сейчас ситуация изменилась в том, что закон — на грани принятия. Сначала, наверное, думали, что какая-то ерунда, а сейчас уже два комитета профильных, в обеих палатах [Конгресса], утвердили его единогласно, и скоро намечается голосование на пленарном заседании...

Они (российские власти – Slon) обещали асимметричный ответ, и вот – закон об «иностранных агентах», о митингах, обыски у оппозиции. У американских чиновников нет счетов в Сбербанке России, в отличие от российских чиновников, с западными счетами. Если бы они сделали симметричный ответ, все бы смеялись над этим.

- Хочу спросить, чтобы читатель понимал ваш статус. Вы учились много лет на Западе, живете в Америке, участвовали в свое время выборах в Думу и были единственным кандидатом, по поводу которого объединились «Яблоко» и СПС.

– Это был одномандатный округ в Москве, Чертановский, на последних выборах, когда были разрешены одномандатные округа, в 2003 году. Я был единственным объединенным кандидатом от «Яблока» и СПС, а единороссовым кандидатом был Груздев, который сейчас — губернатор Тульской области. Он занял первое место, а я – второе.

- Сейчас какой статус у вас в Америке?

- Журналист компании RTVi, гражданин России. Исключительно такой. Так что вдвойне смешно, что меня не пускают на мою территорию. А что касается политического [статуса], то меня только что избрали в политсовет новой объединенной «Республиканской партии России» и «Партии народной свободы». Месяца еще не прошло, съезд был 16 июня.

- Формально RTVi – единственный источник доходов?

- И формально, и фактически так.

- План есть?

– Никакого нет, я узнал все буквально в последние дни, дня два назад.

- У вас семейная традиция — быть отлученным от эфира. Что папа говорит?

– «Держись», – говорит. Слова поддержки, что он может сказать? Я согласен с Евгением Киселевым, это своего рода награда — при нынешнем режиме быть включенным в черный список. Гораздо хуже для репутации, если бы они меня привечали, везде давали зеленый свет. Так что, как говорилось по другому поводу, нашему рыжему делают биографию.

***

- Хотела узнать, действительно ли Владимиру Кара-Мурзе-младшему запрещен вход на территорию посольства, несмотря на то, что он — российский гражданин?

– Господин Кара-Мурза в очередной раз перевернул с ног на голову. Ему вход закрыт в служебную зону посольства, а в зону приема российских граждан никто ему ничего не закрывал. То есть он, как российский гражданин, может прийти, обратиться в посольство, в те комнаты и в те приемные часы, которые существуют для российских граждан. Этой возможности никто не лишал.

- Но ему запрещен вход как журналисту?

– Естественно, если он не является журналистом.

- А он не является журналистом?

– Судя по последним данным — да. А вы не видели сообщения?

- Я хочу понять, как посольство принимает решения, когда человек начинает быть журналистом, а когда перестает.

– Как вы сами понимаете, посольство — режимный объект.

- Конечно.

– Есть разные зоны допуска. Когда проводятся мероприятия в посольстве, есть группа журналистов, которая пропускается на его территорию. Господин Кара-Мурза не аккредитован при посольстве. Он не может принимать участия в мероприятиях, проводимых с участием журналистов на территории посольства. Но вообще об аккредитации говорить некорректно.

- Но вы говорите, что он не аккредитован. Это значит что?

– Это означает, что он не может принимать участия в мероприятиях для прессы. Но это условное слово — «аккредитация»: он не приглашается на мероприятия.

- А с какого времени? Я так понимаю, что раньше он имел это право?

– Да, но потом его этого права лишили.

- А когда? И почему?

- Не ко мне вопрос, вопрос к руководству, которое принимало решение.

- Это решение посла?

– Да. Но то, что он (Кара-Мурза — Slon) пишет о том, что его лишили допуска — это передергивание фактов. Как любой российский гражданин он может обратиться со своими вопросами, просьбами. В ограниченную зону его не пускают.

- А вы, как руководитель пресс-службы, не поинтересовались у посла, в связи с чем принято решение?

- Я вам сказал то, что сказал. Давайте исходить из этого.

- Хорошо. И вы не против того, что ваши слова будут использованы в статье?

- Не против, если они будут использованы правильно.

***

Наталия Ростова находится в США благодаря программе имени Галины Старовойтовой при Институте Кеннана.