Как поправить пенсионную стратегию

Опубликованная вчера в СМИ версия стратегии развития пенсионной системы РФ, подготовленная Минтруда и ПФР для обсуждения на заседании правительства, вряд ли будет принята в неизменном виде. Очень многие из содержащихся в ней идей противоречат уже озвученному мнению Минфина и Минэкономразвития, и с высокой вероятностью она будет сильно скорректирована в процессе ведомственных согласований. Однако у ведомств свои интересы, у финансовой индустрии свои, а у работников среднего возраста – для которых, собственно, и имеют смысл очень многие аспекты пенсионной реформы – свои, причем, и в период работы, и в период выплаты пенсий. В рамках идущей дискуссии это мнение должно быть услышано.

Во-первых, необходимо заставить законодательно прописать требования к соотношению пенсий и прожиточного минимума, требовать регулярных актуарных отчетов о состоянии пенсионной системы (как это происходит во многих странах с очень разными видами государственного пенсионного страхования), а также закрепить предсказуемые и исполнимые параметры пенсий. Актуариям ПФР очень хорошо предсказывать соотношение средней пенсии по старости к прожиточному минимуму пенсионера в 320% (сейчас, по официальным данным, около 170%) – но основания для этих расчетов представляются крайне оптимистичными. Пессимистические прогнозы ПФР, по опыту, сбывались существенно чаще, чем оптимистичные, подготовленные для очередного «маневра» (2005, 2009), – так что надо не быть слишком доверчивыми. В конце концов, до 2050 года далеко, профильному зампреду ПФР (пожелаем ему крепкого здоровья) тогда исполнится как раз 100 лет, так что вряд ли с него получится спросить. Лучше видеть исполнимые и предсказуемые обещания от государства (а в реальности – от самих себя) в будущем, чем радужные прогнозы.

Во-вторых, требовать прекратить лицемерие с пенсионным возрастом. Если для получения полной пенсии работнику потребуется 40 или даже 45 лет стажа, то при среднем возрасте начала работы, сдвигающимся к 22 годам (окончанию вуза), с учетом неизбежных (за пределами госслужбы) в современной экономике перерывов в стаже, пенсионный возраст реально повышается. Поэтому о 55 или 60 годах уже стоит говорить как о минимальном пенсионном возрасте. При выходе в этот период на пенсию ее уровень будет существенно ниже, а поздний выход на пенсию в реальности стимулируется кнутом и пряником. Немало зарубежных стран живут с таким порядком (в тех же США 62 года минимальный возраст выхода на пониженную пенсию, полный пенсионный возраст движется к 67 годам). Точно так же публично обсуждаться должны минимальные требования к стажу для получения трудовой пенсии, права работающих пенсионеров (например, возможное сокращение или налогообложение части пенсионных выплат, либо однозначный запрет на такие действия) – чтобы работник мог выстраивать свою стратегию.

В-третьих, требовать справедливого и обоснованного изменения взносов для отдельных групп работников. В частности, предложение удвоить взносы в пенсионный фонд от индивидуальных предпринимателей и лиц свободных профессий до 28 000 рублей с нынешних 14 000 вызывает ряд вопросов. Непродуманное повышение тарифов в 2011 году уже привело к провалам в собираемости социальных взносов – и с учетом этого опыта прибавка к сборам в 0,1% ВВП, по оценкам доклада, вызывает вопросы. С высокой вероятностью она приведет к еще большему уходу этой категории (и без того не слишком защищенной пенсионной системой) в тень, а при массовом уходе на пенсию – к необходимости как-то поддерживать доходы – или мириться с массовой бедностью. И если мы говорим о справедливости и опоре пенсий работников вредных производств на накопления, то давайте применять ту же политику к отставным силовикам и чиновникам. Их пенсии платятся не из социальных взносов, а из текущего бюджета – и вполне возможно, что (если не брать случаи утраты здоровья) перевод их на общий пенсионный режим и предоставление накоплений за доблестный труд на государство сделает систему более адекватной времени. Да и заработную плату (и систему надбавок) и размер пенсий суперльготников надо сделать прозрачной и публичной – хотя бы из соображений социальной справедливости.

Режим формирования и управления накоплениями (а они явно становятся основным инструментом обеспечения пенсионных прав работников с доходами выше средних) – вопрос значительно более сложный. Система уже создана (пусть и не в самом лучшем виде) и будет выстраиваться еще достаточно долго. Существенным должно быть требование рассматривать все новации в контексте обеспечения будущих работников – а не создания макроэкономической стабильности, покрытия дефицита пенсионной системы, или создания кормовой базы НПФ и УК. Следует внимательно исследовать возможность использования ФНБ в качестве источника пенсионного трансферта, либо выделения дополнительных средств на индивидуальные счета. Вопросы портативности пенсионных прав, гарантии прав собственности на накопления, стимулы для работодателей и работников ко взносам – все это требует обсуждения. Кстати, наличие пенсионных накоплений у профильных госслужащих также будет способствовать сближению их личных интересов с интересами будущих пенсионеров.

При обсуждении будущего пенсионной системы надо отказываться от мифов – а их немало. Это и миф о возможности государственной пенсионной системы обеспечить хорошие доходы будущих пенсионеров преимущественно из налогов на фонд оплаты труда – для этого нужно чудо. Это и миф о возможности создания накоплений всем от олигархов до бомжей – относительно бедные слои населения будут зависеть от государственных пенсий и пособий по бедности. Реформированная пенсионная система должна быть направлена на обеспечение всем минимального дохода в старости, стимулирование занятости в старших возрастах (при наличии такой возможности), и создание для среднего класса возможности к пожилому возрасту стать успешными и обеспеченными рантье, с доходом от государственной пенсии и разных видов накоплений. Но для разработки такой модели в фокусе реформаторских планов должно быть не государство, не конкретные ведомства и даже не пенсионер-2012 – а пенсионеры 2035 или даже 2040 года, из карманов которых платятся зарплаты большинства реформаторов.