Тлетворное влияние. Как Кремниевая долина губит инновации

«Организации чаще умирают от несварения желудка, чем от голода», – сказал однажды Дэвид Паккард. Пожалуй, сегодня эти слова можно отнести на счет Кремниевой долины. Она давно уже переросла стадию самого успешного в мире, но локального инновационного центра. Роль Кремниевой долины – влиять на глобальную экосистему, развивать предпринимательство и способствовать созданию прорывных инноваций во всем мире. Но в последние годы это ее влияние на инновационный климат на планете скорее пагубное, чем положительное.

Представьте себя управляющим директором венчурного фонда. Если бы у вас был выбор, куда бы вы инвестировали: в революционное лекарство от рака, до открытых продаж которого пройдет еще лет десять, или в новую социальную сеть, способную за два года вырасти в публичную компанию стоимостью в миллиард долларов? Как бы вам не хотелось работать на благо человечества, если вы отвечаете за успешность фонда в течение 5-7 лет, то выбор очевиден. 

Быстрые рост и деньги заменили собой те истинные инновации, которые рождались в Кремниевой долине на протяжении 40 лет, деформировав базовые ценности этого уникального места. Это раньше инженеры и ученые экспериментировали и изобретали что-то действительно новое, неизученное, бизнес-успех чего нельзя было предсказать заранее. Теперь же все стремятся получить сверхприбыль как можно быстрее – и виной тому бум стартапов, связанных с интернет-технологиями.

Социальные медиа действительно изменили многое, и теперь являются неотъемлемой составляющей нашей жизни, это переоценить нельзя. Однако инвестировать в этот сектор оказалось выгодно просто потому, что вложения в некоторые из них пока окупаются в разы быстрее и в десятки, а то и сотни раз выше. Не было бы беды, если бы от этого не пострадал сектор естественных наук, объем инвестиций в который значительно упал и продолжает падать, а количество сделок составляет примерно одну четвертую часть от общего их числа. При этом количество проектов в сфере развлечений, социальных сетей и сервисов зашкаливает. Но вряд ли кто-то согласится с тем, что интернет-проекты могут изменить жизнь людей так же, как новое лекарство или технология очистки воды.

Предприниматель Стив Бланк вообще считает, что за последние 5 лет в Кремниевой долине появилось лишь четыре действительно прорывных проекта: электрический автомобиль Tesla, первый коммерческий космический аппарат SpaceX, самоуправляемый автомобиль и визуальный поиск. Первым двум дал жизнь известный предприниматель Элон Маск, а два вторых предлагает нам компания Google. Вот они – инноваторы Кремниевой долины. Кем бы вы могли дополнить список?

Более того, и существующие платформы – Google, Facebook и Twitter – на которых предприниматели пытаются построить свои компании, больше не являются инновациями… Вспомните девяностые годы, когда шансов отвоевать хоть сколько значимую долю рынка персональных компьютеров у таких гигантов, как Dell, Compaq и HP, стремились к нулю. Но персональные компьютеры однажды перестали быть инновацией, и люди переосмыслили концепцию этого устройства. Так появились смартфоны и планшетные компьютеры.

Всю историю существования Кремниевой долины топ-менеджеры крупнейших компаний Калифорнии ставили интересы своих клиентов во главу бизнеса. В компании Hewlett-Packard это было возведено в культ. Для Била Хьюлета и Дейва Пакарда продать суперсовременный товар было недостаточно. Им необходимо было убедиться, что покупатель получил максимум пользы от приобретения, поэтому сервис и поддержка пользователей имели даже большее значение, чем продажи. Также и в компании Intel главным приоритетом были не деньги, а способность делать хорошо правильные вещи. Основатели компании верили, что это многократно окупится в будущем лояльностью как клиентов, так и акционеров. 

Сегодня же редкая калифорнийская компания ставит интересы клиентов во главу бизнеса. В культ возведены интересы мажоритарных акционеров. Intel и HP избегали выпуска акций нескольких классов с различным весом голосов. Сейчас это – норма в Кремниевой долине, и голоса акций, купленных на публичном рынке, и акций сотрудников, как правило, никак не влияют на решения, принимаемые владельцами.

Рыночная стоимость большинства интернет-стартапов раздута. Раздутым является и само количество этих компаний. Никто не отменял рыночный принцип спроса и предложения: количество интернет-стартапов растет огромными темпами, но даже в пересчете на глобальную аудиторию пользователей всемирной сети количество предложений новых социальных сервисов превышает возможный спрос.

При этом если вы внимательно присмотритесь к интернет-стартапам, то обнаружите, как мало у них настоящих «изобретений». Сможете ли вы назвать хотя бы три компании, которые появились на рынке в последнее время и являются уникальными идеями, а не усовершенствованием уже существующих? 

Большинство стартапов ориентировано на то, чтобы продать бизнес более крупному игроку, а сделать это проще, если сервис не слишком революционен. А планирование с рождения удачного выхода из проекта заставляет предпринимателя думать и действовать в рамках довольно короткого промежутка времени и совершенно ограничивает в создании действительно прорывных изобретений, способных повлиять на человечество. Возбужденные недавними крупными сделками предприниматели просто жаждут быстрой наживы.

Неужели это конец?