С. В. Иванов. Суд в Московском государстве

Конституционный суд угробил целый божий день 14 февраля на оглашение своей позиции по поводу жалоб, внесенных КПРФ, «Справедливой Россией» (всего 102 депутата Государственной думы) и мною индивидуально на положения репрессивного закона, ужесточающего наказания за проведение несанкционированных публичных мероприятий. Выуживать параграфы, цитировать судей КС не стану.
Общее впечатление – Конституционный суд, понимая, что времена у нас все же новые, хотя власть старая, своим решением постарался вовсю угодить власти и приятно пощекотать общество. Так, в моем случае КС признал соответствующим Конституции РФ репрессивное поражение в правах – запрет заявлять массовые мероприятия лицам, у которых имеются два административных нарушения в течение года. Этим суд угодил власти.
Я уверен, что норма эта была создана для меня лично. Почему я так думаю? Сейчас объясню.
Так как сама суть «Стратегии-31», митингов, которые я пытаюсь проводить на Триумфальной, предполагает выход на площадь семь раз в год, то получается, что я всю оставшуюся мне жизнь не смогу быть заявителем каких бы то ни было митингов. Я – человек, которому запрещено заявлять митинги. Вместе со мной запрещено и В. Буковскому, К. Косякину, и Л. Цария – моим товарищам-уведомителям, но я в данном случае рассматриваю свою индивидуальную судьбу – как автора-творца «Стратегии-31». Мой случай – и разительный, и поразительный. Кажется, только Адольфу Гитлеру было какое-то время запрещено выступать на массовых митингах в 1925–1928 годах. (Понимаю, сравнение нелестное и рискованное, но другого под рукой не вижу.) А больше таких случаев я не знаю.
Я, получается, – запрещенный политик.
В утешение все же КС сунул мне (Времена-то новые! Нужно сунуть что-то для вида! Продемонстрировать «объективность»!) возможность опротестовать в суде административное наказание, которому я был подвергнут за несанкционированный митинг 31 августа. Ой, спасибо, старики-разбойники из КС! А чего, я пойду и оспорю, только толку будет от этого, как от козла молока.
И вряд ли я выиграю этот суд по 31 августа...
Журналист одного либерального сайта утешил меня: «Ну хоть что-то вам уступили, Эдуард Вениаминович! Постепенно отвоюете еще уступок...»
В ответ я мрачно заметил, что на полную отмену одного только репрессивного закона о наказаниях за несанкционированные митинги такими темпами уйдет несколько столетий.
Почему я утверждаю, что закон направлен против меня лично? Есть же еще буржуазные вожди Болотной, например.
У них другая история. Они выступают кучкой. Приняли себе общий бренд Координационный совет (буржуазной) оппозиции, и заявитель у них не важен – кто угодно. А в моем случае заявитель важен. Я волей-неволей – знамя движения «Стратегия-31». Четыре года власть пытается выдавить меня из заявителей. Вспомните.
В 2009–2010 годах власть, чтобы не допустить проведения митингов «Стратегии-31» на Триумфальной площади, методично отдавала площадь каждый раз нашистам или «России молодой» то для сбора крови, то под автомобильные вонючие гонки, то под дебильные концертики. Власть исходила и исходит из незыблемого постулата, что Лимонову площадь дать на два часа нельзя ни в коем случае. Но мы все равно выходили.
В 2010 году власть нанесла по «Стратегии-31» сразу два удара.
Первый: власть выкопала в августе на Триумфальной неглубокую яму, притворившись, что будет строить там подземный паркинг, а вначале якобы будет исследовать недра Триумфальной на предмет археологических находок. Скоро будет три года, как на Триумфальной стоит забор и раскинулась неглубокая яма.
Второй удар власть нанесла в октябре 2011 года – совратила правозащитницу Людмилу Алексееву и таким образом отколола ее и ее паству от нас. Однако ни яма с забором, ни госпожа Алексеева не смогли справиться со «Стратегией-31». Мы продолжали поддерживать этот вечный, я надеюсь, огонь сопротивления.
И тогда власть изготовила закон, одно из положений которого конкретно направлено против господина Лимонова и его товарищей, созаявителей митингов на Триумфальной.
Как только этот закон был принят, господа Майоров и Собянин стали усиленно болтать о предстоящем упразднении забора на Триумфальной площади. У них явно были некоторое время надежды на то, что репрессивный закон поставит господина Лимонова на место и «Стратегия-31» бесславно затухнет. Но вот не затухла.
Таким образом, я вижу себя единственным человеком в современной Европе, борясь с которым власти выкопали яму на одной из центральных площадей столицы, а также приняли целый закон, чтобы его утихомирить. А он не утихомиривается.
И вот Конституционный суд провел 27 ноября 2012 года слушания по положениям закона, которые среди прочих последствий прямо запрещают Эдуарду Лимонову проводить массовые мероприятия. И вот 14 февраля Конституционный суд огласил свое трусливейшее решение, принятое по принципу «и вашим и нашим». Только нашим – все, а вашим – запятые, кавычки и двоеточия...
Подведем же итоги.
Митинги мне проводить запрещено.
Пересекать границы России мне также запрещено. Как орудие запрета в данном случае используется судебное решение Бабушкинского суда 2008 года о наказании меня полумиллионным штрафом в пользу мэра Лужкова. Лужков уже давно не мэр, но постановление о временно-вечном запрете на выезд из России остается в силе. Я его оспаривал в Тверском районном суде, однако суд принял решение не в мою пользу.
До президентских выборов власть меня не допустила при помощи простого вооруженного насилия, этакого государственного бандитизма, без помощи новомодных тонкостей, без изощренных иезуитских законов. Просто окружила корпус «В» гостиницы «Измайлово» вооруженной полицией и не допустила меня и еще 800 человек в зал. А через несколько дней Центральная избирательная комиссия не зарегистрировала меня кандидатом в президенты Российской Федерации на основании того факта, что я не провел собрание в зале корпуса «В» гостиницы «Измайлово», а провел его – вынужденно – рядом с корпусом.
Что сказать? Когда я трудился в далекие шестидесятые на харьковских заводах, я, ей-богу, и мечтать не смел о таком особом статусе, который приобрел сейчас.
Статусе запрещенного человека.