Полит-абибас. Как Сергей Малинкович боролся c Упоротым Лисом и другими врагами России

«Мы вот с вами разговариваем, а у меня в кармане куртки пистолет», – говорит Сергей Малинкович, откусывая печенье. – Обыски, задержания, нападения – все было. Работа тяжелая».

Мы сидим в петербургской кафешке. Пьем чай-кофе. Я тоже кусаю печенье. Малинкович, даром что вооружен до зубов, и меня угостил. Это же по-товарищески.

Работает Сергей коммунистом. Вернее, это он думает, что работает. А другие люди думают, что никакого коммуниста Сергея Малинковича не существует вовсе.

Все это, думают люди, интернет-мистификация, арт-перформанс и политическая пародия. А истинная цель человека, который называет себя Сергеем Малинковичем, – высмеять упоротых коммунистов и показать абсурд российской политической траектории, от которой страна отклониться никак не может.

Ну и просто поржать.

Когда началась шумиха вокруг «Яндекса», Малинкович от имени «Коммунистов Петербурга и Ленинградской области» объявил тендер на разработку российского поисковика «Энгельс». Потому что в «Яндексе» «не найти серьезной информации» ни о Ленине, ни о коммунистах Центральной Америки.

Когда в армии отменили портянки, «КПЛО» заявили, что это главное русское оружие – ведь именно в портянках русские полководцы «бивали кичливые французские чулки, нейлон неметчины, зловещий американский синтепон».

Когда подняли акцизы на алкоголь, партия призвала вмешаться ФСБ – продукт-то стратегический, а то неизбежен рост потребления жидкости для мытья стекол, «что не только вредно, но и не идет ни в какое сравнение».

Когда Марк Нопфлер отменил концерт в России из-за давления на иностранные общественные организации, Малинкович заявил, что вместо этого третьесортного певца и шпиона надо пригласить выступать Ансамбль песни и пляски Корейской народной армии («вот уж где поют и пляшут – засмотришься»). 

Творчество Малинковича и его сподвижников по коммунистической партии так впечатлило Рунет, что на сайте интернет-фольклора «Луркоморье» ему посвятили обширную статью (предваряется дисклеймером: «Статья полна любви и обожания»). 

Но деятельность Сергея Александровича (как его называют младшие соратники) не ограничивается сочинением листовок. Телевидение с удовольствием ведется на провокации, выдавая Малинковичу бесценный эфир (типичный питерский сюжет: диктор объявляет о знаменательной дате, Малинкович на площади с упоением задвигает что-то про мировую революцию, затем усталый Зюганов возлагает венки к Вечному огню). «КПЛО» зарегистрирована как общественная организация, ее активисты устраивают акции и организуют пикеты, а сам Малинкович является муниципальным депутатом. В прошлом году организация влилась в партию «Коммунисты России», Малинкович вошел в политбюро. 

Если все это и политическая пародия, то нельзя не признать: крайне изощренная.

Пародия судьбы

Мы встречаемся в кафе, потому что в офисе «слишком шумно», как объясняет мне Сергей. В Питере еще мороз, опоздав на четверть часа, коммунист Петербурга появляется в меховой шапке-ушанке, какую мой отец носил в середине девяностых. Но отцу сейчас за шестьдесят, и шапку такую он уже почти не носит, а Малинковичу нет и сорока, и шапка при нем. Под ней обнаруживается вполне отчетливая лысина. Что для верного ленинца, наверное, плюс. 

Руки у невысокого Малинковича, которыми он подвигает мне тарелочку с печеньем, совсем белые, нежные и маленькие, непролетарские. Сергей говорит, что в свое время бросил филологический факультет, чтобы работать на заводе. Устроился он в итоге в компанию ОСТ, производившую телевизионные антенны. Сейчас это крупное предприятие, а тогда арендовало помещения у психушки, куда Малинкович и ходил на работу. В школе он с большим удовольствием участвовал в пионерских мероприятиях и даже организовал с товарищами «Большевистскую фракцию ленинцев», поэтому свободное от антенн время решил посвятить не вину и девушкам, а коммунистической партии. 

Описание его политического генезиса при этом звучит крайне неубедительно. Малинкович пытается рассказать, что на заводе столкнулся с «эксплуатацией», – работал по десять часов, иногда в выходные, а результаты труда присваивали собственники, прямо как у Маркса написано. Правда, директором предприятия был коммунист, который тоже трудился немало, на Мальту вроде тогда не летал и трудоустроил многих сотрудников, выброшенных с объединения «Светлана», на котором людей, может, и не эксплуатировали, но и зарплату тоже не платили. 

Происходящее в стране Малинковичу резко не нравилось, и он ностальгировал по «гуманному брежневскому времени», которое, впрочем, помнить в деталях никак не мог, поскольку, когда Брежнев умер, будущему коммунисту Петербурга и Ленинградской области исполнилось семь лет («Я все помню», – настаивает он). Куда лучше безоблачное прошлое помнили родители, сильно не одобрявшие увлечение сына социализмом, из-за чего Сергей в итоге отчий дом и покинул. «До сих пор не понимаю это поколение, – признается Малинкович. – Оно получило от советской власти все – и было так ею недовольно». 

Увлечься на время идеями о всеобщем равенстве и мировой справедливости, да еще в пику родителям и массовому лицемерному сжиганию партбилетов, для молодого человека так же естественно, как ребенку переболеть свинкой. Однако с годами увлечение левыми идеями у Малинковича не прошло – наоборот, он прибился к КПРФ, стал секретарем Союза коммунистической молодежи, под красными флагами был избран муниципальным депутатом округа Смольнинский, гвоздем своей предвыборной программы сделав воспитание молодежи. Говорит, что сильно преуспел: «Мы каждый месяц проводили какие-то военно-патриотические мероприятия для ребят. Футбол, баскетбол, эстафеты. Имею несколько грамот от городского правительства».

Но партийная работа, по воспоминаниям Сергея, была не сахар. «Интернета нет, мобильной связи нет, ездили на общественном транспорте, – перечисляет он. – На то, чтобы смотаться в какой-нибудь Выборгский район, встретиться с тремя молодыми коммунистами и убедить их создать комсомольскую ячейку, уходило полдня». Много времени занимали праздники – подготовка транспарантов, организация шествий. А праздников-то у настоящего коммуниста – дай бог, к весне они ложатся кучно, как снаряды катюши: День защитника, смерть Сталина, 8 Марта, День космонавтики, День рождения Ленина, Первомай, День Победы... С ума же можно сойти. 

Работал Малинкович и на штаб лидера КПРФ Геннадия Зюганова. «Я написал статью для "Советской России" под названием "Геннадий Зюганов – президент молодежи", – вспоминает Сергей. – Текст ему понравился, он тогда со мной встретился. Наградил меня стаканом со своим портретом и надписью "Поднимайся с колен, Россия". На меня эта встреча произвела большое впечатление». Впрочем, радость от подаренного стакана не могла затмить коммунисту Петербурга печальную правду. 

Как оказалось, недовольство было взаимным, и в 2001 году Малинковича из КПРФ попросили. Через пару лет его озарила гениальная идея. «Проснулся посреди ночи, разбудил свою подругу и говорю: надо создавать организацию, которая называлась бы «Коммунисты Петербурга». И никто не поймет разницы между ней и КПРФ», – вспоминает Малинкович (так оно и получилось – впоследствии их путали не раз). 

Напоминает подход рыночных мошенников, продающих кроссовки Abibas? «Может быть, ну а что?» – недоумевает коммунист Петербурга. Но ведь Abibas не превратишь в самостоятельный бренд... «Если бы вы занимались политической журналистикой, – парирует Сергей, которому я честно признался, что про политику обычно не пишу и лишь для него сделал исключение, – вы бы знали, что коммунисты Петербурга – это бренд, которому верят все».

Рождение легенды

Создать коммунистический «абибас», конечно, Малинкович придумал не первым. Но своеобразный успех созданной в 2003 году общественной организации «КПЛО» принесла не эта идея – во всяком случае, не она одна. Проблема КПРФ, по мнению основателя «КПЛО», заключалась в том, что партия попадала в зону общественного внимания несколько раз в год – по большим праздникам, а Малинкович решил вообще по всем вопросам высказываться, будь то премьера фильма «Аватар» или мировой финансовый кризис. И как высказываться! «Партия должна была отличаться от КПРФ по стилю работы, – поясняет он. – Не быть зажата каким-то казенным стилем, вполне можно ведь и улыбнуться над чем-то». 

Улыбнуться – это мягко сказано. Скорее уж поглумиться. «Корабль Гагарина не исчез в атмосфере… Он пронзит время и пространство и вновь окажется на земной орбите, – предрекает один из манифестов «КПЛО» 2007 года. – Придет время – и первая делегация инопланетян, склоня причудливые зеленые головы, понесет венки к Мавзолею Ильича». 

В 2008 году «КПЛО» распространили информацию о воссоздании Эстонской Советской Республики на территории нескольких хуторов по результатам «референдума» – мол, люди не хотели больше жить в «буржуазной Эстонии», где никому нет дела до простого человека и чествуют фашистов. Публикация сопровождалась фотографиями граждан новообразованной республики. 

«Там граница России и Эстонии, у нас на хуторе было несколько знакомых, которые пострадали сильно от экономической политики Эстонии, – вспоминает Малинкович. – И они очень хотели чем-то им досадить. Я говорю, давайте провозгласим восстановление ЭССР. Мы выпустили манифест, разослали по СМИ, сделали фото. Потом оттуда, конечно, сразу же уехали. Потому что попытка госпереворота же... Это был важный момент, который сильно помог нашему государству». Насчет помощи государству спорно, но акция и правда оказалась успешной: многие новостные ресурсы растиражировали фейковую «новость». Благодаря таким выходкам «КПЛО» при некоторых оговорках вполне можно было бы поставить в один ряд с арт-группой «Война» или движением FEMEN.

Провокации «КПЛО» головокружительно многомерны. Скажем, в том же 2008 году Малинкович призвал церковь канонизировать Сталина как подвижника, отца народов и «создателя великого социального минимума». Идея родилась на волне скандала в храме в Стрельне, настоятель которого выставил икону с изображением Сталина (на ней, правда, Сталин без нимба). На первый взгляд – ну дичь же. Но Малинкович вполне готов поговорить об этом серьезно. 

«Я не считаю, что неверующего человека нельзя канонизировать, – говорит он. – Нужно канонизировать тех, кто достоин. Примером для меня является канонизация Александра Невского, который для России сделал гораздо меньше, чем Сталин, при этом людей загубил достаточно, права человека не соблюдал. И для меня совершенно очевидно, что рано или поздно канонизация Сталина произойдет. Потому что общество его уже канонизировало...» Можно, конечно, посмеяться над уверенностью Малинковича. Но как-то не получается.

«И я думаю, – продолжает он тут же, – Сталин в трудные минуты все же обращался к богу». Но если бы он был глубоко верующим, вряд ли возглавил бы коммунистов, устроивших в церквях Дома культуры? «Черт его знает», – пожимает плечами мой собеседник.

Потребности и способности

Понять при этом, на что живет Сергей Малинкович, не так-то просто. Сам он говорит, что в девяностых политикой занимался в свободное время, а в основное – трудился над антеннами, поднявшись от рабочего до бригадира и начальника участка. После ухода из КПРФ устроился директором по рекламе в фирму приятеля, которая занималась недвижимостью (но выгодно отличалась от других частных организаций тем, что трудящихся не эксплуатировала). В 2009 году издал роман «Фанатики», начало которого кому-то может даже напомнить раннего Пелевина, только здесь все всерьез: «На крутом повороте у автомобиля с визгом лопнула шина. Всех тряхнуло в кузове, а красногвардейцы по привычке схватились за оружие... "Что делать?" – страшным голосом спросил матрос Дыбенко». Тираж дотянул до 10 тысяч – совсем неплохо для дебюта, но много денег на литературе не заработаешь.

Сами «КПЛО» существуют на взносы членов. Спонсирует ли кто-то влиятельный этот разгул креатива, Малинкович не говорит, потому что «никогда не отвечает на такие вопросы», но признается, что с 2007 года он занимается политикой профессионально, разве только иногда консультирует «проекты» по маркетингу. 

«КПЛО» очень уж похожа на партию-спойлер. Такие нужны, чтобы оттягивать голоса на выборах, обеспечивать явку и победу нужных кандидатов. КПРФ – по-прежнему сильнейший игрок на выборах, и понятно, что циничный да лихой конкурент, который способен устроить светошумопредставление и оттянуть на себя часть левого электората, будет пользоваться спросом. 

Также никто бы, наверное, не удивился, если бы стало известно, что Малинкович не столько консультирует, сколько использует наработанную сеть активистов для поддержки (не безвозмездной, разумеется) «проектов» самого разного толка, включая идейно далекие. Как известно, скандалы – лучшее рекламное средство, а значит, теоретически должны быть неплохим товаром. 

Недавно в Петербурге организовали выставку Упоротого Лиса Адель Морзе, которая из таксидермиста вдруг стала современным художником, и «КПЛО» прямо набросились на представителей чуждой эстетики, посвятив животному семь публикаций и организовав серию ярких протестов – причем настолько упоительных, что в передаче Леонида Парфенова, посвященной Лису, у Малинковича состоялся настоящий бенефис. Конечно, можно решить, что организация просто решила напомнить о себе, воспользовавшись удачным поводом. Но столь настойчивое внимание к событию, довольно камерному, выглядит подозрительно. 

Так кто такой Сергей Малинкович? Циничный делец, который нашел свою нишу и попросту отрабатывает ее, как может? Искренний коммуняка, которому нравится ходить в шапке-ушанке и тосковать по бесплатным кружкам авиамоделирования, которые он посещал в детстве? Одаренный резонер, который умеет надавить на самые болезненные точки современного общества? 

Думаю, он уж и сам не знает, верит ли он в то, что говорит и делает, или просто несется на всех парах, куда его несет, не понимая, где тут пародия, а где искренность, где святые, а где красные, где рай и ад. Я, признаться, уже давно этого всего не понимаю, и не только в отношении лидера коммунистов Петербурга. Товарищ Малинкович удивительно органично вписывается в нынешний политический ландшафт. Но он по крайней мере смешной. Другие господа, куда более влиятельные, до ужаса серьезны.

Впрочем, обсуждать политическую платформу левой партии «Коммунисты России», куда Малинкович вошел в прошлом году, решительно невозможно. 

Тут вам весь набор – экспроприация экспроприаторов, закрытая экономика, «обоснованные» репрессии, страна победившего социализма, частная собственность разрешена только мелкая, да и то если повезет... 

При этом партийный лидер не способен ответить на простейший вопрос, как, скажем, отделить нечестного олигарха от честного предпринимателя-неолигарха и как именно в современных условиях планируется запретить крупную частную собственность, например, при наличии у компании миноритарных акционеров? «Я за экономику не отвечаю в партии, не все термины понимаю», – отмахивается Малинкович. 

«Ну вы же понимаете, – говорю я, – что все описанное вами будущее – это утопия?» – «Какая утопия? – обижается он. – Это программа партии».