Вера Мильчина. Фото: ИТАР-ТАСС / Алексей Филиппов
Slon продолжает публиковать списки интересного чтения. 21 ноября будут объявлены лауреаты премии «Просветитель»: ею награждаются авторы выдающихся научно-популярных книг. В преддверии этого события Slon опрашивает финалистов премии о том, какие научно-популярные произведения они сами считают достойными. Сегодня своей десяткой non-fiction книг, заслуживающих самого пристального внимания, делится автор книги «Париж в 1814–1848 годах. Повседневная жизнь» Вера Мильчина.
В лучшую десятку книг non-fiction следовало бы, конечно, включить книги классические, такие как «Записи и выписки» Михаила Леоновича Гаспарова (М.: Новое литературное обозрение, 2000) или «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века)» Юрия Михайловича Лотмана (СПб.: Искусство – СПб, 1994). Но эти книги известны и без меня. А десятка, которую предлагаю я, состоит из книг, возможно, менее известных, но, на мой взгляд, ничуть не менее достойных внимания читателей. Сразу скажу, что это десятка очень субъективная. Две книги – французские – вышли в России в моем переводе; остальные написаны людьми, которых я имею честь назвать своими знакомыми, а некоторых – и друзьями. Но в десятку я их включила не за это.
«Из города Энн», «Шрам. Вторая книга из города Энн» и «Чужелюбие. Третья книга из города Энн» Омри Ронен Начну с трех книг автора, которого, как и Михаила Гаспарова и Юрия.Лотмана, уже нет на свете и который тоже может быть назван классиком. Это три сборника очерков Омри Ронена, выпущенные петербургским издательством журнала «Звезда» (первоначально все очерки печатались в «Звезде»). Омри Ронен был профессиональным филологом, но при этом обладал безграничными познаниями в самых разных областях, отнюдь не ограничивавшихся гуманитарной сферой. Эту свою феноменальную эрудицию он умел использовать таким образом, что она восхищала, но не подавляла читателя. Его очерки «Из города Энн» (имеется в виду американский город Ann Arbor, в университете которого он преподавал) – это воспоминания о пережитом и прочитанном в течение всей жизни, начиная с детства в СССР и юности в Венгрии и Израиле, а еще – портреты уникальных личностей прошлого, а еще – литературоведческие гипотезы и открытия. То есть образцовый non-fiction.
«Павел Первый» А.М. Песков Автора этой книги тоже, увы, уже нет на свете. Я очень люблю его книгу о Павле, потому что, как мне кажется, это интереснейший эксперимент с жанром биографии. «ЖЗЛовских» биографий сейчас выходит много, но, как правило, их авторы не ставят перед собой никаких специальных литературных задач; все дело ограничивается тем, чтобы хорошим слогом рассказать о жизни героя от рождения до смерти. В песковском «Павле» все иначе; там есть монтаж цитат из реальных документов о жизни несчастного императора, есть предыстория – рассказ о предшествующих российских императорах, где автор, по его собственному признанию, ориентировался не на что иное, как на «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина. И все это вовсе не в ущерб исторической точности и достоверности.
«Пушкин и Англия» А.А. Долинин Это книга историко-литературная и, казалось бы, из числа тех, которые должны быть интересны только специалистам. Но, как мне кажется, следить за движением человеческой мысли интересно всегда, а особенно когда мысль эта изложена внятно и просто. А сюжеты на страницах книги Долинина развертываются самые увлекательные. Вот, например, хрестоматийное стихотворение Пушкина «Анчар»: откуда взялось само древо яда? Впервые о нем стало известно в 1783 году из заметки в одном английском журнале, которая, как выяснилось впоследствии, оказалась мистификацией: предполагаемого автора, голландского врача Фурша, не существовало в природе, а сочинил эту «сказку» английский ученый Джордж Стивенс – нарочно, чтобы доказать, что публика глупа и верит любой чепухе, которую ей преподносят в печатном виде. К середине 1820-х годов естествоиспытатели уже не один раз успели объяснить публике, что сведения о зловещем всемогуществе этого дерева, которое в самом деле растет на острове Ява и называется упас или анчар, как говорится, сильно преувеличены: сок у него ядовитый, но из этого отнюдь не следует, что тот, кто остановится в его тени, обречен на гибель. Однако научная правда не могла тягаться в убедительности с красивой и страшной легендой, продолжавшей жить своей жизнью.
«Костюм в русской художественной культуре XVIII – первой половины XX веков» Р.М. Кирсанова Эта книга – энциклопедия, описывающая различные предметы одежды, от головных уборов до обуви. Каждая статья содержит толкование (каков был данный предмет) и сопровождается иллюстрациями словесными (цитаты из русской литературы) и визуальными (репродукции с картин русских художников). Книга чрезвычайно познавательная и полезная как справочное издание. А поскольку автор – лучший из ныне живущих знатоков костюма, то всем сведениям можно доверять безоговорочно (далеко не про каждую энциклопедию мы вправе сказать то же самое).
«При свете Жуковского. Очерки истории русской литературы» А.С. Немзер Андрей Семенович Немзер долгое время работал журналистом в газете (газета называлась сначала «Независимая», потом «Сегодня», потом «Время новостей»). В ней Немзер публиковал рецензии на новейшие произведения русской словесности, но порой печатал и недлинные (в газетном формате) очерки о русских прозаиках и поэтах (как правило, к какой-нибудь круглой дате). Писать о Батюшкове или Баратынском для читателя ежедневной газеты – это уже даже не искусство, а какой-то сложнейший цирковой трюк. Но Немзеру он удавался. В его последнем сборнике – не только эти юбилейные, но другие историко-литературные статьи о писателях XIX–XX веков, и все они написаны так же: исследователем, который одновременно является просветителем и популяризатором (в самом благородном смысле этого слова).
«Искусство частной жизни. Век Людовика XIV» М.С. Неклюдова Вот эпоха, при разговоре о которой ждешь чего-нибудь вроде « Трех мушкетеров». Но «Три мушкетера» уже написаны и выучены русскими читателями едва ли не наизусть. Отсюда ложная уверенность, что про французский XVII век мы знаем все. Рецензируемая книга блестяще показывает, насколько ложной оказывается эта уверенность. Обнаруживается, что те реалии, которые обозначаются в нашем языке общепонятными на первый взгляд словами – беседа, дружба, кабинет, словесность, достойный человек, публичное пространство и, главное, вынесенная в название частная жизнь, – значили в XVII веке («веке Людовика XIV») не совсем то или совсем не то, что кажется нам. Непонятность эта не столько лингвистическая, сколько культурная. И книга Неклюдовой посвящена тонкому и внятному толкованию этих мнимо понятных слов. Причем собственные размышления современной исследовательницы чередуются с фрагментами никогда не переводившихся сочинений второй половины XVII века, таких как «Любовная история галлов» или «Газета страны Нежности».
«Музей» С.М. Даниэль У Джойса есть ранняя повесть под названием «Портрет художника в юности». Название это, что называется, разошлось на цитаты и неоднократно использовалось журналистами – к месту и не к месту. Но в данном случае без него не обойтись: книга питерского искусствоведа и художника Сергея Михайловича Даниэля – это увлекательный, остроумный, познавательный рассказ о том, как человек становится художником, а главное, как он учится видеть (и окружающий мир, и полотна живописцев прошлого). Один герой книги – художник, другой – Эрмитаж, называемый в книге Музеем. Читать равно интересно про обоих.
«Малыши и математика. Домашний кружок для дошкольников» А.К. Звонкин Эта книга в моем гуманитарном списке выглядит несколько неожиданно; признаюсь, что читать я ее стала исключительно потому, что получила в подарок от автора. Но горячо рекомендую всем, а особенно тем, у кого есть маленькие дети или внуки. Звонкин, профессиональный (и блестящий) ученый-математик, рассказывает о том, как учил своего четырехлетнего сына и нескольких его ровесников «математике для дошкольников». На самом же деле учились они не математике, а искусству думать. Примеры этих уроков в книге такие обаятельные и заразительные, что поневоле начинаешь жалеть, что тебя не учили так, как звонкинских учеников, и что ты своего ребенка так не учила.
«Шовен, солдат-землепашец» Ж. де Пюимеж И, наконец, две книги, переведенные с французского. Обе кажутся мне чрезвычайно важными, потому что подробно рассказывают о том, как формируются политические мифы. Мы все знаем слово «шовинизм», но далеко не всегда задумываемся о его происхождении. Автор французской монографии, во-первых, показывает, что тот самый Шовен, от которого произошел шовинизм, вовсе не был, как утверждают в энциклопедиях, солдатом наполеоновской армии. Он вообще был не живым человеком, а героем водевилей, причем героем изначально едва ли не отрицательным –трусливым бахвалом. Но так велика была у французов после поражения Наполеона жажда национальной реабилитации, что постепенно Шовен «возмужал» и преобразился. Диапазон материала, попадающего в поле зрения автора, – от комических пьесок начала XIX века до античной литературы; и все это анализируется точно, подробно, доказательно.
«Миф о иезуитах. От Беранже до Мишле» М. Леруа В этой книге слово «миф» вынесено непосредственно в заглавие. И это вполне оправдано. Пожалуй, только о масонах было сочинено столько же брошюрок, памфлетов, обвинительных речей, сколько о иезуитах. Французский исследователь анализирует реальную деятельность ордена иезуитов во Франции в первой половине XIX века и показывает, насколько далека она была от того образа иезуитов, который рисовали их противники. Потому что противники эти руководствовались извечной потребностью отыскать какого-нибудь «другого», которого можно обвинить во всех бедах и преступлениях. В русском языке негодующее восклицание «какой иезуит!» укоренилось так сильно, что произносится почти автоматически. Книга Леруа может этот автоматизм существенно скорректировать, хотя сам автор – не только не иезуит, но даже и не сторонник иезуитов. Он просто объективный исследователь политического мифа.
