Гарвардский историк Дэвид Брандебергер утверждает, что русский народ был придуман Сталиным. Массовое среднее образование, грамотность и систематическая культурная политика в отношении прошлого появились в России лишь в 30-е годы XX века. Исторический нарратив, представленный в этот момент народу, полностью контролировался главным ученым. В итоге, кто такие русские и зачем они живут на свете, подавляющая часть населения СССР узнавала из советских учебников по истории и кинофильма «Александр Невский». Создание исторического образа русского народа совпало и сцепилось намертво с эпохой великих репрессий. Хрущевская десталинизация была неглубокой, и пересборкой русского самосознания никто не озаботился. Коротко говоря, быть русским сегодня – значит быть сталинистом.

Еще полгода назад этот тезис был предметом медленных споров о перспективе десталинизации. Теперь он вышел на улицы и обернулся войной. Российское телевидение, равно как и русскоязычные форумы в интернете сошлись в оценках: быть русским сегодня – значит поддерживать донецких ополченцев в их идеях, методах и задачах. Эти ополченцы редко умеют формулировать внятные причины для своей войны и ссылаются обыкновенно на чувства.

Что происходит в голове у людей, поехавших из России воевать в Славянск? Что объединяет Александра Бородая, Игоря Гиркина (Стрелкова) и их виртуальных в основном сторонников в Российской Федерации? Известно, что быть русским для них – значит вести войну против всего мира (наконец-то «в реале»), жить в империи и строить великое государство, не считаясь с ценой. В общем, эти ребята – неосталинисты, и их нынешняя популярность в России той же природы, что знаменитый успех Сталина на конкурсе «Имя Россия». Украина оказалась полем, на котором ставится чудовищный сиквел, «Сталин против Бандеры-2».

Еще 4 марта, до Славянска и даже до Крыма, в сети появляется ролик «Зря они к нам полезли», в качестве автора которого указана некая «Студия “Донецкий партизан”». Ролик профессионально сделан, скорее всего, на базе одной из пропагандистских контор в Москве, специализирующихся на работе в интернете. Он резко выделяется сегодня на фоне более позднего творчества представителей Донецкой народной республики, и его появление свидетельствует, что национально-освободительная война донецкого народа готовилась заранее. Эстетическая модель была выбрана единственно возможным способом. Герой с автоматом в руках рассуждает о том, что деды не додавили бандеровцев в 1945 году, так что сейчас для этого самое время. Деды, надо понимать, служили в НКВД. В кадре гротескные вражеские листовки с надписью «Украинец тут господин» и паспорт Донецкой республики. Ролик на сегодняшний день посмотрели почти 700 тысяч человек.

Неосталинизм – это ресентиментальная и мозаичная идеология плача по великой стране, которая в течение двух десятилетий лучше всего выражалась прохановской газетой «Завтра» и в более мягкой форме зюгановскими коммунистами. Будущего никогда не существует, только возвращение в золотой век империи. Постоянный сюжет, будоражащий воображение массового автора и массового читателя – это история «попаденца», который из современной России переносится в советское прошлое. Сюда нанизываются сюжеты альтернативного будущего, в которых фигурирует какой-нибудь «Звездолет Иосиф Сталин» – других фантазий на тему величия России можно вспомнить немного. Если мы спросим себя, что такое «русский мир», то получится, что его ближайший исторический коррелят – послевоенный СССР в фазе роста, конкурирующий за влияние на всю остальную планету с Западом.

Для неосталинистов Сталин, с одной стороны, становится образцовым лидером мощной державы, подлинной великой России, способной беспощадно уничтожать внешних и внутренних врагов: фашистов, космополитов, американцев, либералов, предателей, гомосексуалистов и, возможно, евреев. С другой стороны, тот же образ оказывается источником для ресентиментальных представлений о себе как последнем арьергарде отступающего нормального, русского мира.
Игорь Стрелков был соавтором Александра Бородая в газете «Завтра» 1990-х годов. Не зная деталей их личных отношений, можно предположить, что скорее Бородай, выходец из семьи московских интеллигентов, пригласил участника чеченской войны Стрелкова выступить в качестве соавтора своих репортажей. Назначение Бородая премьером самопровозглашенной республики в Донецке выглядит в этом контексте как жест искренней и старой дружбы двух ветеранов державности.
В июне 1999 года Бородай и Стрелков публикуют в газете «Завтра» заметку под заголовком «А войну не хотите?». В ней авторы анализируют сценарии развития ситуации на Северном Кавказе накануне второй чеченской кампании. Первый сценарий здесь озаглавлен просто как «Война за восстановление российской державы». Он сулит России полную победу, но только при условии прихода к власти «всамоделешного патриотического правительства». Стоит русским ввязаться в войну, как она приведет к победе, вся беда всегда в нехватке патриотической воли у властей.
В октябре того же года соавторы завершают репортаж из воюющей Чечни словами: «Немедленная война с Чечней является насущной необходимостью для Российского государства… Победа позволит всему российскому народу ощутить полезность и необходимость существования государства, в чем сейчас многие разуверились». Эти же ценности понятным образом ложатся в основу существования Донецкой республики, откуда полевой командир Стрелков взывает к Российской Федерации с требованием немедленно реализовать насущную необходимость воевать и побеждать.
До своей выдающейся карьеры в Славянске Стрелков считался специалистом по военным конфликтам нового типа. В 2013 году он в качестве полковника запаса дал интервью абхазскому информационному агентству о войне в Сирии. Здесь советует, как бороться с террористами: надо уничтожать базы, ликвидировать главарей и особенно тщательно следить за границей, через которую им могут оказывать помощь. С точки зрения Стрелкова, в 2013 году Россия уже была готова к войне – предполагалось, что на ее территорию под прикрытием защиты этнических меньшинств вторгнутся исламисты и/или силы НАТО. В этой логике Стрелков сегодня, вероятно, считает, что он наносит в Славянске превентивный удар, направленный на борьбу с распадом России.
Борьба происходит в условиях превосходства противника в живой силе и огневой мощи, так что ополченцам волей-неволей приходится заимствовать тактику чеченских террористов и сирийских боевиков. Но Стрелкова это не расстраивает – ведь если речь идет о борьбе за русский мир, то терроризм становится партизанским движением, и наоборот. Империя, коротко говоря, оправдывает все. Ведь кто против империи, тот против русских и бога (и нетрудно представить себе Стрелкова, который не дождался армии Путина и ради своих великих идеалов перешел к организации террористических актов).
Сам Стрелков считает себя русским патриотом-«имперцем» и антикоммунистом, но по факту его «Россия, которую мы потеряли» лучше всего была реконструирована именно Сталиным. Стрелков в отличие от Бородая активно сидел в последние годы в социальных медиа – в частности, на военно-исторических форумах, где собирается вполне понятный контингент мужчин средних лет, достигших определенного потолка в карьере и имеющих кроме ярких политических галлюцинаций еще и свободное время.
На форуме livinghistory.ru можно ознакомиться с богатым творческим наследием Стрелкова. В день рождения Сталина будущий полевой командир пишет, что тот, конечно, не заслуживает огульной критики со стороны либералов, а его преступления сводятся к борьбе против Российской империи, но, с другой стороны, его положительно характеризует уничтожение ленинской гвардии и Троцкого. Существенных претензий к Сталину как политическому лидеру у Стрелкова нет, отец народов виноват лишь в том, что по молодости спутался с большевиками, да так и не раскаялся окончательно.
Тут же можно найти трагикомические жалобы Стрелкова на то, что во время очередной военно-исторический игры ему снова пришлось реконструировать красных, потому что у тех не собрался кворум, да так, что в конечном счете команда Стрелкова вообще оказалась махновцами. У автора, так сказать, обостренное чувство истории, потому что, прилетев в феврале из Москвы в Симферополь, он фотографирует виды Перекопа, представляя, как здесь шла Гражданская война. Стилистика боевых сводок «от Стрелкова Игоря Ивановича» оставляет смешанное впечатление: это нечто среднее между Советским информбюро и «Кавказ-центром».
Бородай в 2012 году делает видеопроект для «Завтра» и представляет в студии «долгожданного гостя Николая Старикова», наиболее одиозного молодого сталиниста. Бородай полемизирует с гостем в оценке личности Сталина, ему не нравится Коминтерн и коммунистическая риторика. Сталина в версии Старикова Бородай потом называет мифологическим. Но стратегически гость и ведущий говорят на одном языке: Россию уничтожают либералы, американцы и гомосексуалисты, а военно-магической защитой от этого процесса является воссоздание русской государственности на принципах сталинской империи, очищенной от коммунизма. Жизнь друзей проходит «В ожидании власти» – это заголовок одной из немногих статей Стрелкова для газеты «Завтра», написанных им самостоятельно.
Мышление Бородая способно удивлять. Так, в своем анализе митинга на Болотной площади в 2011 году он внезапно бросает проклятым либералам обвинение в том, что не им, смирившимся в 1996 году с Хасавюртским миром, жаловаться теперь на честные выборы. Неосталинисты искренне переживают распад государства – но не как трагедию отдельных человеческих судеб, а как видение разбитого архитектурного фасада. Эта метафора народа-мастера, создававшего красивое здание, НИИ и КБ, полные прекрасной техники и варварски уничтоженные врагами России, часто появляется в текстах Проханова. Позитивная программа Бородая изложена им в теоретической статье 2000 года о «русской религиозной революции». Здесь врагами России названы цигун, тамагочи и либеральная жвачка. Но, успокаивает Бородай, история на этом не заканчивается: русские должны развязать беспощадную войну против всего мира, лежащего во зле.
Выражаясь языком учебников о гражданской войне, в Славянске сейчас установлено неосталинистское правительство постоянных авторов газеты «Завтра». Аналогичные правительства в соседних районных центрах, вероятно, могли быть созданы кем угодно еще, но других героев не нашлось. Так неосталинисты взяли себе право в течение уже двух месяцев делать заявления и служить визитной карточкой «русского мира».
Сталинистов Славянска отличают крайне архаические представления о природе государства, его развития и величия. Они построены вокруг идеи унитарного и физического контроля за территорией, основанного на нерушимости границ и военной мощи, представленной в качестве живой силы, тел мобилизованных пехотинцев.
Другие формы власти – например, финансово-экономические или культурные, – архаикам неведомы. Донецк может стать русским только в том случае, если над ним будет развеваться триколор, даже если и потеряет при этом большую часть населения.
Парадоксально, но от сползания в полномасштабную гражданскую войну в приграничных украинско-русских регионах наше общество по-настоящему удерживают лишь финансовые интересы российских властей, о которых – и о собственной зависимости от мирового капитала – они, возможно, все-таки вспомнили. Родовое пятно российского режима, рожденного из духа перестройки и ельцинской версии демократизации, не дает государственному аппарату развернуться к сталинскому наследию всем корпусом. Низовая бюрократия привычно выдыхает вместе со всем народом: «Сталина на них нет», но политические элиты немного стесняются родства с отцом народов. Отсюда амбивалентность отношения к «русскому имперскому проекту». С одной стороны, чиновники вроде бы борются с националистами, с другой – в контексте Крыма вынуждены были на время оседлать скользкую тему «русского мира». Проханов давно уже стал проводником официального курса, но параллельно с ним в альтернативной реальности вокруг Кремля существуют либеральные институты, заселенные гостями из 90-х. Партия войны верно предполагает, что русская власть, осознавшая себя, неизбежно вторгнется на Украину. Не хватает для этого самой малости – чтобы над Кремлем честно подняли портрет Сталина.