Российский Центробанк идет на беспрецедентные меры по спасению банков от кризиса валютной ликвидности: он уже использовал для этого валютные свопы, а теперь обещает до конца 2016 года предоставить банкам $50 млрд через аукционы РЕПО в долларах и евро. Но я уверен, что проблемы банковского сектора гораздо глубже и сложнее, чем нехватка валюты на корсчетах.
Надо признать, что российский банковский сектор уже пребывает в кризисе со второй половины 2013 года. И в кризисе довольно серьезном. При этом важно иметь в виду, что очень большое количество некрупных игроков банковского сектора уже практически год находятся в режиме накопления ликвидности и формирования подушки безопасности. Значительная часть тех, у кого за этот год не отозвана лицензия, очевидно, более-менее жизнеспособны. Чего нельзя сказать о более крупных банках.
Крупные игроки банковского сектора потеряли доступ к зарубежному фондированию после введения санкций. Но проблемы с рублевой ликвидностью ряд из них испытывали и раньше, и они лишь усилились с начала этого года, когда ЦБ стал наращивать интервенции для поддержки рухнувшего курса нацвалюты. Одновременно банки лишились важного источника денег – начался отток средств с рублевых депозитов населения. А с августа этого года у банков резко обострилась проблема с валютной ликвидностью.
Учитывая график погашения российского внешнего долга, темпы оттока капитала из страны и падающую цену на нефть, можно не сомневаться, что дефицит валютной ликвидности будет оставаться достаточно острым еще в пределах ближайшего полугодия, до марта 2015 года. Постепенно проблема с валютой будет все более локальной, и к середине весны почти исчезнет, если ситуация на внешних рынках прекратит ухудшаться. Но сам по себе кризис в банковском секторе никак не закончится.
Невозможно отрицать тот факт, что банковский сектор характеризуется весьма посредственным качеством активов – банки выдали настолько много плохих кредитов и настолько неаккуратно подошли к вопросу очистки своих балансов с 2008 года, что рассчитывать, как раньше, на то, что время само решит эту проблему, уже нельзя.
Подход Центробанка к отзыву банковских лицензий в России и ужесточение его требований в конце концов тоже ведет к кризису ликвидности. Поэтому, несмотря на то что в ближайшие полгода банки оправятся от острой фазы кризиса валютной ликвидности, которую они сейчас переживают, – мы в следующем году еще увидим кризис рублевой ликвидности. Проблема ее нехватки многогранна – это и нерастущие депозиты населения, и неготовность собственников пополнять капитал банков, и отток капитала, и дефицит качественного залогового обеспечения, под которое ее можно взять у ЦБ. Сначала нужно иметь достаточно ликвидности, чтобы купить нужное количество публичных инструментов или выдать кредиты, которые можно отдать под залог. К сожалению, таких возможностей у банков сейчас мало. Отчасти именно из-за этого ЦБ расширяет базу рефинансирования, но потенциал этого расширения, к сожалению, не безграничен.
Сравнивая нынешнее положение дел с ситуацией 2008–2009 годов, мы видим как минимум одну принципиальную разницу. Тогда, страдая от дефицита ликвидности на внутреннем и внешнем рынке, банки подняли ставки по депозитам, привлекая средства населения. И это помогло – динамичный прирост сбережений населения, размещенных в банках, помог и рассчитаться по беззалоговым кредитам ЦБ, и в кратчайшие сроки возобновить кредитную активность. Сейчас ставки по депозитам не растут из-за прямого регулирования со стороны ЦБ: банку настоятельно не рекомендуется поднимать ее больше чем на 2 процентных пункта выше средней ставки десяти крупнейших банков (сейчас это 11,5% и 9,5% соответственно), а крупнейшие банки не спешат их поднимать – им пока еще легче получать деньги у ЦБ. Поскольку нынешние ставки по депозитам не отражают рисков российской экономики, в результате деньги, которыми обладают физлица, уходят в валюту и в отток капитала, вместо того чтобы помочь банковскому сектору.
Ставки же по кредитам банки повышают уже давно, что ставит крест на развитии ипотеки, на которую возлагалось столько надежд. Понятно, что в ситуации, когда зарплаты населения не растут, никаких перспектив у кредитования на 10–30 лет под ставку более 12% нет.
Боюсь, не в самом лучшем положении оказались и микрокредитные финансовые организации. Да, к ним сейчас перетекают клиенты, которым отказывают в банках. Их не так беспокоят требования Центрального банка, нормативы резервов, и поэтому они сейчас неплохо себя чувствуют. Но это их лебединая песня. При ставках 20–60–100% годовых (а нередко и за месяц) привлечь они могут далеко не самых надежных заемщиков. А вместе с падением доходов населения, чья платежеспособность и так далека от хороших уровней, очевидно, будут ухудшаться показатели и в этом сегменте.
Помимо кризиса ликвидности, нынешний кризис – это еще и кризис плохих активов, решить который будет крайне непросто из-за неготовности собственников пополнять капитал кредитных организаций живыми деньгами и нежелания менеджмента признавать масштаб проблем. И я утверждаю, что российский банковский сектор – и это самая большая проблема – отравлен плохими долгами. Как в авгиевых конюшнях: лошадям там уже нет места.
То есть дело вовсе не в кризисе ликвидности, валютной или рублевой. На самом деле проблема лежит гораздо глубже. Именно поэтому и в следующем году банковский кризис никуда не исчезнет. Если обобщить, проблема заключается в том, что, к сожалению, банковский сектор подошел в своем текущем состоянии к максимуму того, что он может дать для экономики. Если вдруг в скором будущем в России сложатся условия для экономического роста, банкам будет просто не до этого. В среднесрочной перспективе банковский сектор может стать тормозом развития экономики. Если ничего не предпринять в настоящий момент и не начать очищать балансы кредитных организаций.
