Элизабет Пэрриш
BioViva Sciences
Красивая блондинка в черном деловом костюме расположилась неподалеку от сцены. Вооружившись помадой и косметичкой, она подправляла макияж, пока переводчик пыталась донести до нее суть происходящего в зале. Организатор встречи предприниматель Валентин Преображенский расхаживал вдоль кресел с мечтательным видом, пытаясь шутить в микрофон. Тем временем зрители, повстававшие со своих мест по его просьбе, представлялись окружающим: «Я Иван, нейробиолог, интересуюсь тем, как устроен человеческий мозг». Или: «Я Петр, предприниматель, выпускаю продукты питания, продлевающие активную жизнь».
Конечно, Иван и Петр пришли сюда явно не за этим веселым балаганом. Всем хотелось посмотреть и послушать ее – Элизабет Пэрриш, первую женщину, решившую отредактировать собственный геном для продления здоровой жизни. На этой неделе она посетила Москву и выступала в центре Digital October перед московской аудиторией, значительную часть которой составляли ученые, финансисты, технологические предприниматели и инвесторы.
До какого-то момента все выглядело благопристойно. Для затравки короткую лекцию прочитал российский биолог Александр Панчин – известный борец с мифами о генетической модификации растений, животных и людей. Далее – слово Алекса Форка, представлявшего интересы британского венчурного фонда Deep Knowledge Life Sciences (который и привез Пэрриш в Москву). Он напомнил об открытии московского представительства BioViva – биотехнологического стартапа, основанного и возглавляемого Элизабет.
– Цель проекта Лиз – смена парадигмы в медицине с лечебной на профилактическую, – объяснил Алекс и предложил посмотреть немного видео.
Закадровый голос диктора с экрана снова заговорил о парадигме – «сдвиге парадигмы технологических возможностей и улучшения здравоохранения, что позволит людям жить дольше более продуктивной жизнью». 2017 год объявлялся началом «инвестиционного и технологического бума в индустрии здорового долголетия, который сформирует многотриллионный рынок инновационного антиэйджинга», то есть профилактики старости.
Россия, добавил Алекс уже от себя, должна занять какую-то позицию в отношении подобных прорывных технологий. После чего проинформировал слушателей, что среди них, кроме упомянутых предпринимателей и ученых, находятся и прогрессивные политики.
– Есть ли тут Марина, – громко произнес в микрофон Алекс. – Марин?
Прогрессивный политик по имени Марина, чья фамилия осталась неизвестна, не отозвалась. Вниманием публики снова завладел экран. На нем появилась Пэрриш, рассказавшая, кто она, что и для чего делает. Звучало это вкратце так:
1. Сегодня в продаже нет лекарств от болезней под названием старость, но огромное количество фармкомпаний предлагают безбрежье препаратов, которые воздействуют только на симптомы. А нужны превентивные меры.
2. Благодаря генной терапии клетки сами смогут создавать белки, необходимые для лечения организма. Такие технологии становятся реальностью, хотя и недешевой. Бюджет лечения Пэрриш уверенно перевалил за $1 млн (в проекте задействованы исследователи с мировым именем – вроде американского генетика и молекулярного инженера Джорджа Черча, чья лаборатория секвенирует гены, введенные Лиз).
3. Но со временем такие решения могут стать массовыми и доступными. Дело тормозит действующая система здравоохранения. Новую отрасль медицины сковывает консерватизм регулятора, требующего многолетних клинических испытаний. В ожидании лечения люди умирают.
4. Лиз Пэрриш решила не ждать. В прошлом году она стала первым «нулевым» пациентом в лечении собственного биологического старения. Она прошла две процедуры в своей компании BioViva. Первая способствует увеличению мышечной массы и борется с ее потерей в пожилом возрасте. Вторая стимулирует деление здоровых клеток и препятствует истощению стволовых клеток, приводящему к болезням и смерти.
Наконец, героиня вечера взошла на сцену собственной персоной, чтобы сообщить, что почти все в этом зале гарантированно умрут от одной из короткого списка болезней, типичных для пожилых людей: рак, болезнь сердца, почечная недостаточность, деменция, остеохондроз, старческая астения.
– США в течение всего лишь одного [четырехлетнего] президентского срока потратит $3 трлн на лечение перечисленных болезней, – рассказывала Пэрриш.
А что толку? Триллионы не решат проблемы: десятки миллионов людей страдают и ежегодно умирают от старческих болезней, от которых нет избавления, продуктивных лекарств и адекватного лечения.
Конечно, дающие надежду технологии существуют, но их использование до сих пор ограничивалось испытаниями на животных, посетовала спикер. Обычная мышь в обычных условиях, ковыряясь в городском мусоре, в среднем протянет 6–8 месяцев. Помещая ее в клетку и обеспечивая ей уход, мы можем существенно продлить этот срок, особенно если будем следить за рационом, диетой. Но это продление жизни до полутора и даже двух лет ничто в сравнении с десятикратным увеличением жизни грызуна, прошедшего через генную терапию. Проведены также опыты на млекопитающих, а еще были опыты на обезьянах, которые, кстати, не дали того же мощного эффекта – срок жизни не увеличился. Зато улучшилось ее качество: приматы умерли здоровыми.
На что же рассчитывает сама Лиз?
Анализы ее проб уже подтвердили устойчивый иммунитет и рост длины теломер, то есть концов хромосом, обеспечивающих стабильность ДНК. По мере старения человека они, напротив, становятся короче. Но Пэрриш, по ее словам, удалось изменить естественный процесс старения организма. По результатам анализа длины теломер, проведенного в Техасе независимой лабораторией SpectraCell, с сентября прошлого года по начало весны нынешнего биологический возраст 45-летней Элизабет сократился на двадцать лет. Разве это не впечатляет?
Дав волю чувствам, Преображенский самозабвенно заключил Лиз в объятия и, казалось, держал ее так на пару секунд дольше, чем позволяли приличия. Посыпались вопросы из зала. Среди них, разумеется, стандартный: как Лиз себя чувствует? («I feel fantastic!» – механически произнесла гостья.) Часть вопросов сугубо медицинского характера, на которые не смогла ответить Лиз, прояснил присутствовавший здесь же биогеронтолог Ави Рой, президент оксфордского Biogerontology Research Foundation и участник команды BioViva.
В целом общение протекало в духе научных семинаров с присущей им деликатностью формулировок. Никто не ждал провокации. Тем не менее следующий вопрос круто изменил этот благожелательный настрой, а самой Лиз Пэрриш напомнил, где, собственно, та находится – в стране непревзойденных скептиков.
