|
СЛИЯНИЕ PHM И A
RICOM– Недавно завершилось слияние Peter Hambro Mining (PHM) и Aricom. Аналитики полагают, что в условиях кризиса главным мотивом PHM были денежные средства Aricom. В чем вы видите синергию от объединения железорудных активов и золотодобычи?
– Для начала напомню историю. В свое время Aricom выделилась из PHM: большинство наших инвесторов, которые вкладывались в золоторудную компанию, были против диверсификации в рамках одной компании. Другая часть наоборот полагала, что у Aricom, как проекта в начальной стадии разработки, больший потенциал по сравнению с материнской компанией. Мы, управляющие акционеры, также изначально считали, что это отдельное направление. После начала строительства рудников и предприятий Aricom поняли, что все-таки необходимо объединяться. PHM, которая стартовала раньше, имела собственное сервисное производство. В отличие от западной горнодобывающей отрасли, где часть работ (геологоразведка, строительство) выполняется по аутсорсингу, мы себе этого позволить не можем. Нет уверенности в конечном результате. Поэтому геологоразведочные и строительные работы для Aricom выполнялись сервисными компаниями PHM по контракту. И так далее. Бизнес, по сути, оставался единым, только с разными акционерами и денежными потоками, что создавало определенные сложности. Управлять из единого центра все-таки удобнее.
Да, в ноябре-декабре прошлого года, когда мы начали разрабатывать сделку, существовал мотив, что неплохо бы получить и денежные средства для PHM. Но в феврале PHM легко привлекла на бирже более $100 млн., и этот мотив отпал. Для золотодобывающих компаний рынок открыт, мы могли собрать и $200 млн., если бы захотели. Чистый баланс с точки зрения долгов после объединения PHM и Aricom – это побочный эффект, открывающий дорогу еще большим заимствованиям (смеется). Да и для железорудного направления теперь проще привлечь средства на развитие: одно дело, когда у компании есть несколько рудников на стадии запуска, и другое – холдинг с солидным cash-flow.
– Как в объединенной компании будет выстроено управление?
– В Лондоне менеджмент объединяется. Здесь, в России, мы подходим более аккуратно. За время существования Aricom создана стройная система управления, поэтому сливаем только финансовые и некоторые сервисные службы. Есть единая управляющая компания, но дивизионы – железорудный и золотодобыча – сохраняют свою обособленность.
БУДУЩИЕ ПРОЕКТЫ
– Что теперь будет с железорудным бизнесом? Вы его планируете развивать?
– У нас есть пусковой объект – горно-обогатительный комбинат на Куранахском месторождении с производственной мощностью около миллиона тонн железной руды. Его строительство завершается осенью этого года. Мы прекратили отгрузку первой продукции – полуконцентрата, так как его добавленная стоимость не была достаточна эффективна в условиях новых цен. Ни объединение, ни финансовые изменения на этом проекте не сказались.
Что касается новых и более крупных проектов Aricom в Еврейской АО и Амурской области, то кризис застал их на стадии проектирования. Мы продолжаем эту работу, а на Кимканском месторождении начато строительство инфраструктуры. Плюс мы внимательно пересмотрели бизнес-планы с точки зрения оптимизации издержек.
Если не произойдет еще более драматического падения, то при нынешних ценах наши проекты остаются экономически эффективными. Я настроен весьма оптимистично. Есть консенсус-мнение, что рынок железорудных концентратов уже достиг дня. А сам потребитель никуда не делся. Рядом Китай, Южная Корея, Япония, реализуются проекты на российском Дальнем Востоке.
– Продукция горно-обогатительного комбината, запускаемого осенью, будет рентабельной?
– Да, иначе бы мы вынуждены были прекратить строительство.
– Все возможно. Например, достроите комбинат и тут же его законсервируете.
– Нет. Наши расчеты показывают, что он будет вполне рентабельным. Другое дело, что раньше мы рассчитывали на 30%, а теперь это будет 10-15%.
– В прошлом году вы анонсировали ряд крупных инфраструктурных проектов: строительство моста в Китай, собственного морского терминала. Что с ними?
– Мы добились подписания межправительственного соглашения по строительству моста через Амур. Это первый опыт строительства такого крупного инфраструктурного объекта на частные деньги, поэтому проект требует большой организационной работы и времени на согласование. Мы не видим проблемы с финансированием подобных проектов, важнее решить все организационные вопросы. Если говорить о порте, то мы продолжаем над ним работать. Этот проект выиграл конкурс, чтобы стать особой экономической (портовой) зоной. Но мы никуда не спешим: перевалочные мощности потребуются, когда наши железорудные активы заработают в полную силу. Пока нет смысла бежать впереди паровоза.
СНИЖЕНИЕ ЗАТРАТ
– Инвестиционная программа на этот год будет финансироваться из собственных средств?
– Да. Мы работаем с банками в части проектного финансирования: если удастся получить дешевые деньги, для нас это 7-8% годовых, то займем.
– Согласно планам PHM добыча на «Пионере» в этом году превысит показатели Покровского рудника. В 2008 году затраты на добычу одной унции у Покровского рудника равнялись $249. Какой показатель будет у «Пионера»?
– Затраты на добычу унции важны для инвесторов, но не для нас как технологов. У нас основной показатель – расходы на добычу тонны руды. Затраты на унцию в значительной степени определяются господом Богом, потому что в каждом месторождении свое содержание золота. А мы можем оптимизировать расходы на добычу и переработку тонны руды.
С точки зрения расходов на тонну руды затраты сопоставимы. Этого и следовало ожидать, так как месторождения находятся на расстоянии 30 км. Затраты на унцию будут меняться. Сейчас мы работаем по руде с высокими содержанием золота, но потом содержание снизится до 1,5 г/т. И в какой-то момент расходы станут больше, чем на Покровке. На самой Покровке расходы на унцию оставались относительно стабильными, потому что руда идет с содержанием золота в районе 3,5 г/т.
– В этом году из-за девальвации у PHM должны упасть расходы. Есть уже какие-то оценки по первому кварталу?
– Мы, например, заработную плату не снижали, но в долларах она уменьшилась из-за девальвации. Это временный факт, так как рано или поздно ее необходимо будет индексировать. Заметно снизились цены на горюче-смазное материалы, но в последнее время они опять растут. Снижение почти на 30%. Это два основных фактора, остальные существенно не изменились.
Есть и объективные факторы. В прошлом году мы просели по прибыли, потому что постоянные расходы несли весь год, а «Пионер» заработал на полную мощность только в последнем квартале.
– План по добыче на 2009 год выполняется?
– Мы рассчитываем добыть от 460 до 510 тысяч унций. Итоги первого квартала показывают, что все идет по плану.
ИНВЕСТИЦИИ И ЗОЛОТО
– В обмен на заем в $20 млн. PHM получила опцион на покупку доли в золотодобывающей компании Rusoro Mining. Почему выбрали именно их для инвестиций?
– Очень интересная компания, но есть определенные сложности работы в Венесуэле. Поэтому и формат инвестиций выбрали такой: либо уйдем в деньги, либо конвертируем долг в акции. Пока мы наблюдаем и далеки от решения, опцион ведь действует до 2010 года.
– Это разовая инвестиция или вы постоянно следите за отраслью?
– Да, мы осуществляем мониторинг, но за исключением Rusoro не нашли ничего подходящего. Рынок был перегрет, компании стоили бешеных денег. Инвестиции в собственное развитие выглядели более привлекательно. Это характерно для нас, так как компанией управляют крупные акционеры. В тех же американских компаниях, где капитал полностью размыт, менеджмент своей целью видит только рост активов, забывая про их эффективность. – У вас есть какой-то прогноз по цене золота?
– Мы – оптимисты (смеется). Если ты ведешь барышню под венец, то в такой момент должен верить в брак, иначе ты – совершенный циник. Так и мы: если вкладываем собственные и чужие средства, время и силы, то находимся по ту сторону баррикад, где верят, что золото будет расти. И в нашем полку прибывает. Люди понимают, что доллар – это не так уже и здорово, и вся система работает плохо. Помню, в 90-е, когда мы начали бизнес, превалировало другое мнение: золото не модно, будет сырьем для колец и контактов. А теперь инвестиционный спрос на металл увеличился в разы.
«АЗБУКА ВКУСА», ЛЕС И ФИНАНСЫ
– Один из ваших активов Russian Timber Group (RTG) совершила неудачную попытку с выходом на биржу. Что с компанией?
– RTG фактически распалась, бренд остался за нами. Наши партнеры не очень успешно занимались развитием активов. Мы забрали обратно наши активы, компанию «Тындалес» в Амурской области.
– То есть причина развода – неудовлетворительное управление?
– Партнеры основное внимание уделяли своим иркутским активам. Они, наверное, выглядели предпочтительнее с точки зрения развития, а наши предприятия стояли на месте. На каком-то этапе кредитование стало невозможным. Мы сказали: у нас нет средств, чтобы все поддерживать, давайте разведемся и заберем каждый свое. Будем дальше дружить, но в разных квартирах.
– Еще одна инвестиция – торговая сеть «Азбука вкуса». Появилась информация, что вы с партнерами хотите увеличить свою долю до контрольной?
– У нас в мае собрание партнеров, где мы делимся детальной информацией, что происходит в секторах ответственности. А пока информация на уровне телефонных разговоров: «У нас нет проблем? – Нет». Скажу лишь, что подобные вопросы на обсуждение не выносились.
– Как финансовые активы переносят кризис?
– В июле прошлого года мы закрыли сделку по «Экспобанку». Получили солидные денежные средства, существенную часть которых направили на поддержку тех банков, что у нас остались. Они вошли в кризис с достаточным капиталом. Сейчас идет консолидация этого бизнеса.
– Как поступите с другой частью средств, вырученных от продажи «Экспобанка»? Кризис – не лучшее время для инвестиций? Вот и активы сильно подешевели.
– Даже приобретение «Азбуки вкуса» было неквалифицированной инвестицией, раньше мы не занимались портфельными инвестициями. Все наши инвестиции остаются профильными, и мы придерживаемся этой позиции. Да, теперь появилось много предложений: купи это или то. Но знаете, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Мы можем упустить какую-то сногсшибательную возможность, но у нас есть успешный опыт в горнодобывающей отрасли и банковском деле, где меньше рисков. И, как правило, наши инвестиции не хуже.
