Фото: Bruno Martins / Unsplash.com
Считается, в эскимосских диалектах несколько десятков слов для обозначения снега и даже больше – для льда (хотя их точное количество до сих пор никто не сосчитал). У саамов есть почти тысяча слов, чтобы описать оленя. В корейском есть множество способов обратиться к собеседнику, но привычные нам местоимения «ты» и «вы» практически не употребляются. В тагальском (один из филиппинских языков) существует десяток разных слов для обозначения риса. Это простые примеры, но есть и более сложные – когда в одних языках отсутствуют понятия или категории, имеющиеся в других: скажем, в языке индейцев хопи нет точного эквивалента слова «время», а также стандартных конструкций для обозначения его единиц, которые можно сосчитать, – минут, часов, дней.
Особенности языка хопи подвигли американского лингвиста Бенджамина Ли Уорфа предложить идею о лингвистической относительности. Согласно ей, язык, на котором говорит человек, определяет его мышление и восприятие окружающего мира. Эта идея, поначалу принятая с энтузиазмом, постепенно вызвала разочарование исследователей и была почти забыта. Однако сегодня к ней возвращаются снова – появление более совершенных технологий, таких как сканеры мозговой активности, позволяет ученым по-новому взглянуть на старую гипотезу.
Лингвистическую относительность упоминали в своих сочинениях немецкие философы еще в конце XVIII – начале XIX века, но известность гипотеза получила именно благодаря Уорфу. Вдохновленный общей теорией относительности Эйнштейна, он, химик-инженер по профессии, в 1940 году описал «новый принцип относительности», согласно которому люди не могут составить одинаковое представление о мире даже на основании одних и тех же фактов, если только не существуют в одной лингвистической среде. Эту мысль Уорф развивал, работая под руководством своего преподавателя лингвистики Эдварда Сепира, поэтому концепция получила название «гипотезы Сепира – Уорфа», хотя в действительности ученые не были соавторами и не выдвигали ее именно как гипотезу.
В качестве доказательства идеи лингвистической относительности Уорф приводил индейский народ хопи, в языке которого не было ни прямого эквивалента слова «время», ни грамматических конструкций для обозначения временных отрезков. Из-за этого, считал лингвист, хопи не могут воспринимать время так же, как воспринимает, например, белый американец: для них оно не делится на части, а существует как нечто непрерывное. По этой же причине, говорил Уорф, хопи не могут воспринять выражение «терять время» – как можно потерять то, что не имеет конца?
