Бронислав Виногродский. Фото: личный архив
– Для начала вопрос, который сегодня не задать просто нельзя: что вообще происходит в Ухане?
– В Ухане, как мне кажется, происходит обычная групповая эпидемия, не более страшная, чем не раз случавшиеся в Китае раньше. Но вот в глобальной сети информация об этом проходит с каким-то запашком, впечатление, будто кто-то чем-то манипулирует. Зачем, непонятно. Есть на то разные версии, например, на днях слышал такую, что, мол, какая-то оппозиционная верховному лидеру КНР Си Цзиньпину группировка пытается расшатать ситуацию. Что ж, всякое возможно, хотя я не очень в это верю. Но ясно одно, что из этой всей эпидемии с коронавирусом пытаются извлечь какую-то выгоду. Интересно и то, что все это совпало с китайским Новым годом, когда и так все замирает и ничего не работает. Бывающие в Китае знают, что в этот период сделать ничего невозможно, закрыты даже рестораны. То есть в каком-то смысле это наносит как бы минимальный ущерб.
– Ну, что ж, будем считать так, коль скоро на сегодня, 3 февраля, заболело всего лишь 0,001% (или 14 с лишним тысяч человек) населения Поднебесной… А теперь вернемся к тому, о чем и запланировали наш разговор. Почему, казалось бы, безнадежно отставший от нашей страны в ХХ веке Китай в XXI веке оказался впереди настолько, что теперь уже кажется, – это мы отстали от Поднебесной навсегда. Были ли к этому философские и цивилизационные предпосылки?
- Однозначно, были – и философские, и цивилизационные. Китай никогда не прекращал поиски. На протяжении своей 5-тысячелетней истории – а я придерживаюсь китайского взгляда на длительность истории Поднебесной – Китай периодически попадал в кризисные ситуации и, в принципе, из всех выходил. Почему? Потому что для Китая как такового, как для субъекта сознания, характерно одно главное качество: это способность терпеливо ждать подходящего момента, чтобы потом опять вернуться в здоровое, нормальное существование. Кстати говоря, всем перипетиям XX века предшествовал век XIX, когда Китай был близок к колонизации западными державами, тем не менее он сумел сохранить свою, пусть и шаткую, независимость. Отмечу, он всегда оставался независимым внутри, что ли, своего понимания, оставался, несмотря на то, что столетиями находился под владычеством «инородных» династий.
– В том же XIX веке 中国 – или в переводе на русский «Центральное государство» – находилось под владычеством «варваров», а конкретно маньчжурской династии…
– То есть европейцы пытались тогда колонизировать Китай, который, по сути, и так был колонизирован. Маньчжурское владычество там существовало с середины XVII века, и Китай никогда не прекращал борьбы за свою независимость, пытался сбросить маньчжурскую династию, которая держала страну под своим контролем, хотя при этом маньчжуры, по сути, растворились в китайской среде, заимствовав китайскую культуру, китайские основания для жизни, китайскую конфуцианскую философию, да и все остальные культурные достижения Китая, обретенные еще в глубокой древности.
Но вот что получилось с Китаем в последние десятилетия прошлого века? Меня восхищает Дэн Сяопин, который в 1928 году в китайской провинции Гуанси поднял восстание против правительства Гоминьдана, потерпел поражение, потом еще одно восстание и еще, а потом последовали пятьдесят лет его движения к власти для того, чтобы осуществить свои идеалы. И смог он это сделать лишь пятьдесят лет спустя после первого поражения и после того, как в 1976 году умирает Мао Цзэдун, и вот еще два года спустя, в 1978 году, Дэн де-факто становится во главе Китая.
Может, я чуть-чуть подтягиваю, но получается, что, по сути, Дэн Сяопин пятьдесят лет шел к тому, чтобы понять, что нужно делать, какие реформы запускать и как обеспечить их успешность.
Поймать волну
- В истории Китая еще были схожие примеры?
- У китайцев всегда были примеры запуска реформ, причем с каждой новой династией, которая приходила к власти в стране. Это был Лю Бан – основатель династии Хань, Ли Шиминь – основатель династии Тан, конечно же, Чжао Куанинь – основатель династии Сун, а еще Чжу Юанчжан – родоначальник династии Мин. Все они начинали реформы, и реформы эти были успешными, по сути дела, они создавали основание, фундамент для Китая того времени, для его дальнейшего развития на несколько столетий вперед. Собственно говоря, эти династии сохранялись, потому что их родоначальники двигались куда-то дальше, вверх. Потом, правда, начиналось движение вниз, впрочем, китайцы знают, что у всего сущего есть волны.
