Продолжаем рассказывать о том, как должен быть устроен университет согласно немецкой модели. В этом материале поговорим о том, почему Вильгельм фон Гумбольдт решил, что преподавателей должно нанимать государство, зачем была придумана докторская диссертация, почему книги не могут заменить лекции и что будет, если отказаться от принципов фон Гумбольдта. В предыдущих частях речь шла о трех моделях высшего образования, свободах и обязанностях студентов и преподавателей.
Конкурентная среда
Если университет всегда находится в поиске научной истины, то в нем не может быть теоретического единомыслия. Установление такого единомыслия – угроза, исходящая, как правило, не со стороны государства (хотя XX век дает нам тут некоторые примеры исключений), а со стороны самого научного сообщества. Люди обычно слабы и не очень готовы поддерживать себя в тонусе прямой дискуссии по поводу неизбежных спорных вопросов в постоянно развивающемся поле научных исследований. Поэтому стремятся окружать себя коллегами и учениками, которые имеют сходные с ними взгляды. Из истории университета в эпоху Средневековья и раннего Нового времени хорошо известно, что происходит с университетом, предоставленным в этом отношении самому себе, – он костенеет и превращается в патрон-клиентельную корпорацию. Поэтому Гумбольдт, который по своим политическим взглядам был, как мы бы это сейчас назвали, либертарианцем и немного анархистом, идет на парадоксальный шаг. Он делегирует право окончательного решения о принятии на должность нового профессора не университетской корпорации, а государству в лице правительственного чиновника. Именно благодаря этому, например, основоположник феноменологии Эдмунд Гуссерль смог стать профессором – в противном случае университет бы его никогда не принял.
Наблюдая за учеными, наиболее близкими мне по роду моей деятельности и по их взглядам, например, Аузаном, вижу, что они свободны в своих исследованиях, научных трудах и выступлениях, что, конечно, радует. Могу сказать, что за 25 лет работы в вузе никогда не преследовался цензурными ограничениями ни в лекционной работе, ни при публикации работ и статей.
Однако основная беда нашей университетской науки - бедность: серьезно работать становится трудно, поскольку совершенно сумасшедшая нагрузка на аудиторные занятия, отсутствие средств на научные исследования и страшная бюрократизация учебного процесса.
Вторая беда - проблема защиты диссертаций: сегодня защита превратилось в коммерческое мероприятие, которое далеко не каждый соискатель может оплатить. Вот и мои коллеги, ассистенты и старшие преподаватели не могут защититься не в силу своей неспособности, а из-за отсутствия денег. Если просто посмотреть на написание и защиту диссертации как на процесс инвестирования в будущее, то возможные доходы от занятия должности доцента не окупят эти денежные вложения. Отсюда произошла ненужная науке коммерциализация в деле аттестации научных кадров, в результате которой диссертации защищают люди далекие от науки, желающие сделать чиновничью карьеру или удовлетворить честолюбие; а преподаватели кафедр защититься не могут. Вот по этой причине у нас пышно цветет плагиат и изготовление диссертаций по заказу. Такое положение дел, как мне видится, органы управления наукой вполне устраивает.
Очень жаль, что такой ценный материал оказался в тени текущего кризиса. Интересная тема - степень независимости университета. Очень актуальный пример - вмешательство правительства при назначении Эдмунда Гуссерля на профессорскую должность. До сих пор не утихают споры по поводу недавнего отзыва статуса приглашенного профессора психологии Кембриджским университетом у Джордана Питерсона после известного скандала с его участием в Канаде. Вправе ли студенты и магистранты университета Торонто требовать отставки профессора за его отказ использовать новые правила обращения к гендерным меньшинствам, которые были приняты законодателями? Что важнее - разнообразие политических позиций, свобода слова по версии Питерсона или права меньшинств?
Трудно обсуждать академическую независимость университетов в сегодняшней России. По опыту работы в качестве приглашенного преподавателя в московских университетах, представляется, что многое зависит от конкретного декана или зав. кафедрой, которые умеют сохранять автономию до известной степени, формально соблюдая требования руководства и Минобразования.