Randreu, Памятник Вильгельму фон Гумбольдту в Берлине / Wikimedia Commons
https://creativecommons.org/licenses/by/3.0/deed.en
Начинаем серию материалов философа и культуролога Виталия Куренного о том, как должен быть устроен университет согласно модели Вильгельма фон Гумбольдта. В первой части речь пойдет о том, как эта модель была сформирована, в чем отличия британской и французской систем высшего образования и к какой из них ближе российская.
Дискуссии об университете сегодня не прекращаются, не только затрагивая его непосредственных членов, но и привлекая общественное внимание. Правда, как писал в 1911 году крупнейший русский зоолог и один из основоположников природоохранного дела в России Григорий Кожевников, общество не интересуется университетом, когда нет в нем «беспорядков», к сожалению, он вызывает интерес лишь «как центр общественных настроений и волнений». Впрочем, вопросы, которые сегодня регулярно поднимаются внутри университета и в связи с ним, новыми не являются, но сопровождают все его существование. Это вопросы об академической свободе преподавателей и студентов, об отношениях и форме контракта университета с государством, о политической нейтральности или, напротив, ангажированности того, что преподается в университетах, о внутренних корпоративных правилах университетского сообщества.
Чтобы немного разобраться в этих вопросах, необходимо вернуться к истокам и учредительным принципам университета. Дело в том, что современный университет – один из наиболее рефлексивных институтов общества модерна (общества, которому мы продолжаем принадлежать), он сформировался не спонтанно, а на основании проговоренных и глубоко продуманных принципов. Почему необходимо обратиться к истории? Ответ на этот вопрос дал современный теоретик университета Билл Ридингc. Вся «мнимая актуальность» современных проектов по улучшению университета, рецептов вывода его из кризиса и так далее, замечает он, это «лишь результат незнания основополагающих текстов по истории этого института» («Университет в руинах»). К этим основаниям мы здесь и обратимся.
У Писарева есть интересные рассуждения об образовании в статье "Наша университетская наука". Она, как мне кажется, малоизвестна. В трехтомнике ее нет, читал только в дореволюционном собрании сочинений. Что сказать о нашем высшем образовании? Проработав в нем последние 25 лет своего 50-летнего трудового стажа, могу сказать, что оно не вызывает у меня ничего, кроме сожаления. Оно бюрократизировано посильнее чем во французской модели и выдает бумажки (дипломы бакалавров). Знания же у большинства выпускников никакие. Особенно пугает подготовка врачей, их не очень хорошо учат, а если сразу попадут в поликлинику, быстро утратят остатки знаний, превратившись в бюрократов. Хотя может быть ошибаюсь, все-таки по образованию инженер-экономист. Но, правда, знал много хороших врачей и обсуждал с ними проблемы их профессии.
В СССР был анекдот о трех стадиях деградации инженера. Первая стадия - забывает высшую математику, вторая стадия - не может сделать вычисления без машинки, третья стадия - надевает поплавок (ромбик об окончании вуза).
В защиту инженеров - все-таки нас учили, не очень загрязняя мозги МЛФ и прочей политэкономией социализма :). Разумеется, каждый учебник открывался цитатой из очередного съезда КПСС, и нельзя было не вставить в пояснительную записку к дипломному проекту что-то вроде: "партия учит нас, что газы при нагревании расширяются", но во всем остальном образование было относительно адекватным и был ограниченный доступ к новой технической информации из зарубежных источников.
Математике, физике и инженерным наукам учили неплохо, но потом на производстве многие выпускники попадали в рутину и тупели, а были и просто слабые студенты. Инженеров готовили больше, чем надо было на самом деле, платили им мало, продвинуться по работе было очень трудно, произошла девальвация инженерного труда. Была знаменитая фраза, обращенная к молодому специалисту, прибывшему на предприятие: забудьте всё, чему вас учили в институте. Мой друг после Московского физтеха попал по распределению мастером на производство в п/я, чуть с ума не сошел, через комсомол выбрался на работу в КБ. Но сейчас ситуация стала хуже: везде занялись распилом денег, в том числе и при выполнении НИОКР, при этом сами разработки тех, кто пилит деньги, не интересуют.
В нашем инженерно-экономическом неплохо обучали политэкономии капитализма и философии, хорошие лекции были по управлению и экономике отрасли, а политэкономия социализма была бредом, я его никак не мог понять, рад был что тройку получил. Только в конце 80-х стало возможным читать хорошую экономическую литературу. Только тогда и стал по-настоящему экономистом.
Это точно - многие т.н. инженеры тогда, как и многочисленные т.н. менеджеры сегодня, выполняли рутинную техническую работу. Но если вернуться к философии образования, мне кажется, технарям надо давать и основы гуманитарных знаний, чтобы не зацикливались на узких задачах и умели коммуницировать идеи. Гуманитариям не помешает побольше математики для развития аналитического подхода и основ программирования, чтобы понимали, как работать с массивами данных. Медицина становится все более технологичной, значит и студентам медикам надо учиться грамотно пользоваться новым оборудованием. Всех вместе - обучать навыкам эффективной коммуникации и мотивировать к непрерывному образованию на протяжении всей жизни, чтобы умели адаптироваться к изменениям.
Согласен с Вашими идеями.
Спасибо, очень интересно. Мало публикуется материалов по философии образования.