Вспоминается эпизод из книги Сергея Довлатова. Недавно прибывшие из СССР разговаривают между собой на Брайтон Бич, показывая на чернокожих американцев: "Понаехали тут, сидели бы в своей Африке". Многие выходцы из СССР в Германии поддерживают АдГ. Наши родственники и друзья в Штатах и Германии разделились по политическим предпочтениям, некоторые перестали друг с другом разговаривать.

Абрам Ганнибал, Аристотель Фиораванти или Георг Лермонт были мигрантами, как и немецкие колонисты или французские парикмахеры. Стране надо не от мигрантов избавляться, а от того самого сословия, которое сегодня разрушает ее будущее.

"В начале было слово". Десницкий - библеист и филолог, ему ли не знать. Весь кейс - война слов, включая донос его недоброжелателей. Очень жаль, что он не оспорил свое увольнение в суде.

Как можно сравнивать уважаемого учёного с этими двумя (Невзоровым и Белковским), для многих одиозными персонажами?

Стивен Коткин в недавнем интервью сказал: "Нужно хорошо знать историю — но именно историю фактов. Эта наука должна подталкивать к смирению, а не к высокомерию".

К сожалению, и империя, и ее недавние колонии (доминионы, аннексированные территории, как ни назови) все еще не пришли к пониманию, что диктат национальной гордости, подогреваемой мифотворчеством, не способствует устойчивому развитию демократии. Тем не менее, выходцам из метрополии стоило бы проявлять больше такта и понимания по отношению к национальным меньшинствам, ранее (или все еще) входящим в состав империи.

В той давней публикации много исторической правды, но и много сохранившегося от советского дискурса, не учитывающего травмы народов, испытавших депортации и репрессии. Хотя последствия этой травмы часто приводят к "культуре отмены" в недавних колониях, что на самом деле похоже на заместительную терапию - нет возможности нанести удар настоящему врагу, так можно пнуть того, кто оказался под рукой (или ногой).

В кейсе уважаемого Андрея Десницкого прослеживается еще один феномен, описанный в 2007 г. в Harvard Business Review 'We googled you' https://hbr.org/2007/06/we-googled-you-2. Невозможно сегодня избавиться от цифрового следа, следовательно надо уметь нести ответственность за все высказанное и публично признавать свои ошибки независимо от даты публикации желательно до того, как кто-то погуглит профиль в соцсетях.

Г-н Потапенко полагает, что таких, из 3 эшелона, должна поддерживать оппозиция за неимением других.

Мелкий чиновник из третьего эшелона и не собирается отдавать власть вот уже четверть века. Слишком уж категоричен уважаемый г-н Потапенко в своих оценках и прогнозах.

Трудно судить о том, насколько рядовые китайцы подвержены коммунистической пропаганде. Реформы стали успешными во многом благодаря тому, что у них появилась возможность личного обогащения. Это руководство может взывать к коммунистическим идеалам, чтобы продолжать оставаться у власти в том числе с помощью технологий тотальной слежки. Еще в 2005 была издана книга China Inc. by Ted C. Fishman, содержащая детальный анализ очевидца трансформации страны от маоистского режима во вторую экономику мира. К сожалению, подобного уровня исследования на русском языке мне не попадались, разве что книга Юрия Галеновича "Чжао Цзыян и реформы в Китае".

Не уверена, что страх и тревожность эволюционно более благоприятные качества, чем склонность к риску, например. Иначе мы бы до сих пор сидели в обжитой пещере, не пытаясь найти новые места обитания или придумать способы переправиться через водную преграду.

Август 1991. Я в командировке в Белграде. По центру города едут гражданские фуры, некоторые с нарисованными игрушками, перевозят военные грузы в Словению и Хорватию. Местный коллега говорит: мы, сербы, несем ответственность за Первую мировую, теперь - за развязывание Третьей. Вечером официант в итальянском ресторане, одетый по флорентийской моде Средних веков, с тревогой слушает новости - радио никто не выключает. Коллега говорит, что брат официанта живет в Словении.

Не все сербы одобряли сараевское убийство, как позже не все одобрят резню в Сребренице.

Беженцы - это другая категория. Убежище предоставляют в первую очередь по гуманитарным соображениям, хотя в среднесрочной перспективе в принимающих странах их тоже рассматривают как трудовые ресурсы. Среди моих студентов-беженцев типичная история - overqualified and underpaid, в отличие от тех, кто успел выехать по программам skilled workers.

Такие преференции существуют - это программы Skilled workers в Северной Америке и во многих европейских странах.

Среди моих студентов - российские релоканты, украинские и сирийские беженцы. Не вижу причин делить их по сортам - выходцы из Алеппо и Дамаска работают в Германии так же, как и выходцы из Москвы и Киева в Германии, Британии, Канаде и Штатах. Не вижу причин предоставлять какие-то особые преференции российским мигрантам в надежде на то, что в будущем они вернутся, чтобы строить новую Россию. Это как-то очень по-русски - претендовать на исключение из европейских бюрократических процедур.

Полезная и своевременная книга. Жаль, что не было такой информации 30 лет назад, когда впервые встретилась со студентами с СДВГ. Было трудно адаптироваться, приходилось учиться на ходу.

Мне было не просто неловко, но и стыдно.

Акты микроагрессии - чаще всего результат стереотипных предубеждений, а не проявление обычной грубости. Например, таксист с характерным для выходца из Таджикистана именем, приехавший на вызов после известного события, благодарил за то, что мы не отменили заказ. Это означает, что другие клиенты отменяли, увидев в приложении имя исполнителя. Системные (повторяющиеся) микроагрессии могут приводить к регулярной травматизации. Глубокие травмы трудно лечить советами "выпей чаю, спать ложись".

Тот же Джонатан Хайдт, которому оппонирует автор книги, сейчас выпустил книгу по поводу влияния соцсетей на подростков, приводящего к росту тревожных расстройств. А в соцсетях микроагрессия часто выходит на уровень макро.

На нашем календаре - очередной День сурка.

Интересно, существует ли феминитив от слова "борзописец"?

С огромным уважением отношусь к Вашей исследовательской работе, но не могу согласиться с некоторыми параллелями по поводу недавних и текущих событий. В Израиле до сих пор не исполняют произведения произведения Вагнера, а когда Даниэль Баренбойм отважился на исполнение увертюры к "Тристану и Изольде", некоторые депутаты Кнессета требовали лишить дирижера и исполнителя израильского гражданства. Не думаю, что здесь можно говорить о политике отмены музыкальной культуры.

Нежелательный Джордж Сорос в начале 21 века потратил едва ли не сотни миллионов долларов на мегапроект "Пушкинская библиотека", чтобы новые книги и толстые журналы на русском языке попали в библиотеки не только в России, но и в 17 стран, ранее входящих в СССР или в Восточный блок. Сегодня эти книги изымают из российских библиотек, а книги нежелательных авторов - из книжных магазинов. Не думаю, что можно сравнивать позиции империи и ее бывшей провинции. В империи планомерно отменяют писателей, драматургов, музыкантов, режиссеров, в бывшей провинции слишком прямолинейно и непродуманно отменяют доминирование имперской культуры. Это разные вещи.

Вернемся к эпизоду уничтожения книг (фильм пока не посмотрела, не хочется пиратскую копию скачивать). Мой дядя закончил войну в Штеттине (сейчас Щецин и принадлежит Польше). Вернувшись в Москву, он поступил в аспирантуру и с нуля начал учить английский для сдачи кандидатского минимума, хотя в школе и институте учил немецкий. Сестре-студентке (моей маме) написал, что не хочет даже слышать немецкую речь. Он ее еще много лет не мог слушать. Мама тоже переписалась в группу по изучению английского и госэкзамен сдавала по английскому языку. Когда я начала изучать немецкий с нуля, чтобы увереннее чувствовать себя в командировках в Германию (хотя все немецкие коллеги прекрасно владели английским), мама никак не могла понять, зачем мне учить язык недавнего врага (к тому времени прошло почти 45 лет со дня окончания той войны).

Больно смотреть, как уничтожают книги сегодня, но можно понять, чем движимы эти люди. Этот жест не про отмену культуры, а акт отчаяния. Культуру отменяют агрессоры, а не жертвы агрессии.

Применение "Они" в единственном числе давно уже вошло в Кембриджский словарь https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/they. В русском языке есть аналог - вежливое обращение на "Вы" в единственном числе. В академической среде, да и не только в ней, принято учтивое обращение к собеседнику, а за неучтивые манеры могут и уволить. Привыкнем и мы к единственному числу "они, их", тем более, что эта форма уже существовала в русском языке и применялась в отношении высших по рангу: они (барин) почивать изволят, например. Можно продолжать скрежетать зубами по этому поводу, но лучше зубы поберечь - времена меняются, а мы адаптируемся к изменениям. Смогли же привыкнуть к женщинам, носящим брюки или мини-юбки, привыкнем и к разнообразию идентификаций.

Меня удивляет реакция признанного специалиста по истории Холокоста в защиту любимца западных и российских ультраправых. Он действительно (и к счастью) сейчас в меньшинстве, а "лично для него агрессивные феминитивы" - его личная проблема и является проявлением непрофессионализма. Как преподаватель, я не допускаю уничижительных публичных высказываний в адрес студентов и коллег независимо от моего отношения к их ориентации, сексуальной или политической. Я с сочувствием отношусь к его тревожному расстройству, но это заболевание не оправдывает ярую и агрессивную приверженность традиционным ценностям.

Трудно обвинять государство, подвергшееся агрессии, в неразумной политике отмены - к этой теме можно и нужно будет вернуться в мирное время.

Кстати, сама я плохо отношусь к феминитивам и считаю, что названия профессий разумнее признать существительными общего рода, чтобы не зацикливаться на половой принадлежности ее обладателя. Но если кто-то просит называть себя авторкой, буду использовать это слово.

Полагаю, эти отличия хорошо известны.

Идеологи национал-социализма объявили целые народы, включая славянские, а также социальные меньшинства и страдающих психическими заболеваниями, неполноценными. Практика национал-социализма хорошо известна. Современный либеральный дискурс исходит из защиты прав дискриминируемых групп. На практике Кембриджский университет отозвал приглашение Джордану Питерсону выступить с лекциями после его гомофобских высказываний и отказа использовать гендерно-нейтральные местоимения. При этом никто не запрещает ему издавать книги и давать интервью (и лечиться от бензодиазепиновой зависимости в России!) . Да, есть множество неумных проявлений политики кэнселлинга, но их можно оспаривать, не подвергая себя риску быть отправленным в концлагерь или сразу в газовую печь.

Недавно на занятии обсуждали эссе на тему современного искусства. Студентка не поклонница искусства 20 века и на мой вопрос о Новой пинакотеке и Пинакотеке современности в Мюнхене ответила, что Пауль Клее и Василий Кандинский просто модные сегодня художники, им не сравниться с "настоящими" художниками. Спросила ее, знает ли она, что Гитлер объявил их творчество дегенеративным искусством? Знает, но ее немецкий бойфренд считает, что нынешняя политика кэнселлинга ничем не отличается от практики 1930-х в Германии, включая костры из книг. Отличается, и очень сильно, даже в радикальных и неумных проявлениях.

Хорошо, что не "Мегаломания")

Представляю, как горько бы разрыдались гениальные Мерил Стрип и Жюльет Бинош, когда бы прочитали, что о них пишет кинокритикесса из России. Хорошо, что они по-русски читать не умеют, в отличие от российского гражданина Депардье. Он, надо полагать, сдал экзамен на знание русского языка.

География, она такая. "Когда едешь на Кавказ, солнце светит прямо в глаз, возвращаешься в Европу, ...". У каждого своя историческая память - Китай, например, не забывает про Айгунский договор. Эту память говяжьими хрящиками не вылечишь.

Не слышала никогда про Ярослава Могутина, но, полагаю, творчество Салмана Рушди не поблекнет от того, что некто считает его посредственным писателем. Также я плохо знакома с творчеством Доренко, чтобы сравнивать с последней книгой Рушди. Мне было достаточно романа "Стыд", чтобы навсегда запомнить имя писателя. Полагаю также, что писатель меньше всего несет ответственность за действия радикальных исламистов. Несколько разочарована, т.к. всегда было интересно читать материалы Андрея Сапожникова и на этой платформе, и в других изданиях.

На момент написания ответа Ханне Арендт этой бывшей функционерке было 47 лет. "У меня нет политической жилки, я полный дилетант, я не очень компетентна в этом вопросе, моя врожденная тяга к приключениям, я нашла интересное хобби: религию" - звучит странно из уст взрослого сложившегося человека. После этого отрывка и первой главы на сайте издательства не уверена, что смогу себя заставить читать эту книгу даже из научного любопытства. Привычка к демагогии и игра в инфантилизм оставляют гнетущее впечатление. Бывших пропагандистов не бывает.

В начале нулевых сталкивалась по работе с немцем, выходцем из Восточной Германии. Вскоре после падения Берлинской стены он после окончания университета переехал в Баварию. Рассказывал, что до сих пор сталкивается с высокомерным отношением к себе со стороны западных немцев. Осторожно спросила коллег во Франкфурте, как они относятся к "осси". Те хором отвечают: прекрасно, они такие же немцы, как и мы. Спустя год пожаловалась, что консульский работник в Москве гонял меня на интервью и задержал выдачу визы. Мои коллеги хором: он, должно быть, из "осси", они все такие противные.

На самом деле, настороженность к инаковости присуща всем без исключения, но не всегда и не везде принимает форму открытого выражения ксенофобии.