Цветущий топинамбур
Uwe W. / Wikipedia.org / CC BY-SA 3.0
Представительность российской делегации, отправившейся в Китай во главе с Владимиром Путиным — причем, с неофициальным (sic!) визитом, не одного злопыхателя навела на мысль, что это была поездка за ярлыком на княжение. Но мы не будем развивать эту опасную мысль, хотя так и подмывает, особенно, когда начитаешься рассуждений о том, кого в поездку взяли, а кого нет. Мол, вот, Шойгу взяли, значит, для него еще не все потеряно, а Миллера не позвали, значит, «Газпром» — все.
Кстати, о «Газпроме». Вернее, о трубопроводе «Сила Сибири — 2», повесть о судьбе которого скоро превзойдет в печали историю о Ромео и Джульетте (по длине так точно). Несмотря на отсутствие Миллера, о нем всё-таки говорили. И даже написали по итогам разговоров. Вот прекрасное: «Стороны приложат усилия для продвижения работы по изучению и согласованию проекта сооружения нового газопровода из России в Китай через территорию Монголии». То есть, на восемнадцатом году разговоров о проекте стороны подтвердили, что разговаривать не перестанут. И даже, возможно, будут говорить почаще. Ну, говорить — не строить.
Причина, в общем-то, давно понятна. России надо куда-то пристроить 20% добываемого газа, который она так радостно перестала поставлять в Европу. Китаю газа больше, чем он уже покупает у России, не нужно. И уж точно не нужно вписываться в инвестирование трубостроительства — китайские товарищи слишком хорошо знают специфику работы российских мегапроектов и не собираются финансировать строительство новых дворцов на Рублевке и Красной Поляне. В принципе, конечно, от газа по дешевке вряд ли откажутся, но дешевле, видимо, «Газпром» уже не может: он и так уже стал убыточным впервые с 1999 года, а ведь еще газопровод построить надо. Причем со всеми вытекающими из него дивидендами в виде тех самых дворцов.
Собственно, именно из-за невозможности строить дорого и с пользой для своего частного интереса, скорее всего, связано и то, что в самой России до сих пор самым распространенным источником обогрева жилища остаются дрова. Обычно оправдывают это тем, что нет экономического смысла газифицировать вымирающие деревни. Но, во-первых, кроме экономического есть смысл социальный и моральный, как бы ни смешно это сегодня не звучало. И даже, не побоюсь этого слова, конституционный. Потому что, по Конституции, все недра принадлежат народу и когда этому народу объясняют, что ему разрешили собирать валежник, а вот газ ему не положен, потому что невыгодно госкорпорации, то на деле это означает, что народу не дают пользоваться его собственностью. А во-вторых, тут еще надо посмотреть, что первично. Если речь идет о глухой заимке в тайге — наверное, смысла тянуть туда газопровод нет. А если речь идет о вымирающих деревнях в густонаселенном центре России, то, может, потому они и вымирают, что никто не хочет в XXI веке собирать валежник? А будь в этих деревнях газ и нормальные удобства, то, глядишь, и остались бы.
Ну, не будем привязываться к газовому вопросу. Поговорим о топинамбуре.
