Пустота и память. В Каннах показали новые фильмы Лантимоса и Лозницы, вопросы есть к обоим

Казалось бы, сегодняшний любимец публики и критиков, оскароносец Йоргос Лантимос пустился во все тяжкие давно, еще с начала своей карьеры, с «Клыка». Потом продолжил безумные фантазии в «Альпах», «Лобстере», «Убийстве священного оленя», а в нашумевших «Бедных-несчастных», кажется, надолго застолбил себе место одного из самых безумных, самых брутальных и самых отважных режиссеров современного мирового кино. Казалось бы — куда уж безумнее истории сумасшедшего профессора-урода и его детища, женщины с мозгом новорожденного? К тому же в этом карнавале страстей на грани землетрясения довольно четко просматривались здравые идеи.

Новый фильм, который Лантимос представил на нынешнем Каннском фестивале, «Виды доброты», являет уже ту степень изобретательности, за которой — голый абсурд. Ощущение полной замороченности преследует на протяжении почти всего фильма. Некоторое послевкусие и послемыслие приходит потом.