Дирижер Валерий Гергиев
Zamir Usmanov/Global Look Press
На днях в Большом театре состоялась премьера оперы Модеста Мусоргского «Саламбо». После первого действия Валерий Гергиев, дирижировавший оперой, исчез на час. Как оказалось, Гергиев успел съездить на стадион «ВТБ-Арена», чтобы продирижировать патриотической песней на стихи официального представителя МИД Марии Захаровой, получить премию «Золотой граммофон» и вручить сертификат на миллион рублей семье участника «СВО». В Большом театре перед зрителями никто не извинился. В общем, совершенно сказочный сюжет в духе времени.
Валерий Абисалович Гергиев уныло дирижировал в своем личном Большом театре оперой «Саламбо» Мусоргского и напряженно думал о том, что стареет, — стал мало успевать. Накануне, например, он успел только продирижировать в Мюнхене симфонией (какой — вспомнил лишь к концу концерта), выступить с оркестром на руинах Пальмиры, провести ученый совет на факультете искусств в Санкт-Петербургском университете, еще немного подирижировать сразу на двух сценах в Мариинке, спеть с Лепсом на корпоративе у сына Кириенко и придумать речь для банкета по случаю дня рождения Кадырова. Правда, все это, как всегда, он сделал одновременно, но ведь раньше-то успевал еще и сгонять на Валдай помузицировать президенту перед сном. Его часто сравнивали с Фигаро — дескать, «Фигаро здесь, Фигаро — там», не понимая при этом, что сравнение хромает: Фигаро только здесь и там, а Гергиев — здесь, здесь, здесь и там, там, там.
Теперь перед ним стоял выбор: продолжить дирижировать «Саламбо», метнуться продирижировать хором, исполняющим песню Маши Захаровой «Как это больно, бесчеловечно», получить премию «Золотой граммофон», вручить миллион рублей семье участника т. н. СВО или наконец побриться. Но тут ему принесли записку от Захаровой, написанную нетвердым почерком после беспрерывного поминовения погибших в окопах Украины солдат второй армии мира: «В. А., моя песня, вручение вам «Золотого граммофона» и одаривание семьи павшего будет происходить в одно время и в одном месте — в ВТБ «Арена». Додирижируете «Саламбой» позже, успеете до полуночи. Зрителей не отпускать».
Гергиев вспомнил Машины стихи — и душа его страданиями человеческими уязвлена стала. Не закончив такта, он прыгнул в свою машину с номером «А 666 МР».
