Фото: TwinsofSedona / Wikimedia Commons
https://creativecommons.org/publicdomain/zero/1.0/deed.en
Публикуем отрывок из книги философа Григория Юдина «Общественное мнение, или Власть цифр», посвященный тому, какой взгляд на демократию стоит за опросами общественного мнения. Текст предоставлен Издательством ЕУСПб.
«Термин “демократизация” может вводить в заблуждение. Сам демос как бесформенная масса никогда не “правит” большими союзами, это им управляют. Меняется только способ отбора предводителей, а также мера влияния, которое демос, а точнее социальные круги из его числа, способны оказывать на содержание и направление административных действий за счет расширения “общественного мнения”. “Демократизация” в этом смысле необязательно означает более широкое участие подданных в правлении».
Макс Вебер
«Кажется оправданным обозначение демократии как господства общественного мнения, government by public opinion. Путем тайного индивидуального голосования и посредством сложения мнений изолированных частных лиц не может возникнуть общественное мнение. Все эти методы регистрации суть лишь вспомогательные методы, как таковые полезные и ценные, но они ни в коем случае не поглощают и не потребляют общественное мнение. Общественное мнение есть современный вид аккламации».
Карл Шмитт
Весной 1918 года в кафе «Ландтманн» в Вене произошел скандал. Посетители могли наблюдать, как в жарком споре сошлись два профессора. В конце концов тот, что постарше, заорал на своего более молодого собеседника: «Это уже невыносимо!», сорвался с места и выбежал из кафе. Они обсуждали положение дел в послевоенной Европе, и младший коллега рассуждал о том, что революции и смены режимов – отличный материал для научного наблюдения. Его оппонента взбесил такой цинизм. Старшего из них звали Макс Вебер, а младшего – Йозеф Шумпетер, и им было суждено перевернуть наши представления о демократии.
Период между мировыми войнами, когда опросы впервые заявили о себе, был временем бурного экспериментирования с массовой демократией. К этому моменту расширение избирательного права во многих странах достигло практически тех пределов, к которым мы привыкли сегодня: право голоса получили женщины и бедные слои населения. В сравнении с XIX веком, когда, например, в Британии голосовать могли менее 10% населения, это было радикальным изменением. Для всех стало очевидным, что массы вышли на сцену политической жизни и заняли в ней центральную роль – повернуть вспять этот процесс невозможно.
Однако это вовсе не означало, что народу суждено было получить реальную власть. Многие политические теоретики этого времени всерьез сомневались, что массам следует давать возможность рулить страной. Во-первых, вновь пробудился платоновский страх пещеры – разве общественное мнение, мнение необразованного и некомпетентного простонародья, может быть ответственным за страну? Во-вторых, как вообще народ в целом может чем-то управлять, не имея никого, кто принимал бы решения и брал на себя ответственность? Задача состояла в том, чтобы разработать такую политическую систему, в которой массы верили бы, что управляют страной, но в то же время реальные судьбоносные решения принимались бы лидерами.
