Никколо Макиавелли
На прошедшей в Венеции 11–13 июня 2021 года Второй биеннале исследований по республиканизму одной из основных тем стало противопоставление «элитистского» республиканизма «плебейскому». К элитистскому оказались отнесены все те концепции республиканизма, которые подчеркивают, что элиты (то есть группы, отличающиеся от простого народа знатностью происхождения, благородством, богатством, знаниями, популярностью или технократической экспертизой) лучше подходят для управления политическим сообществом или для принятия финальных решений по вопросам правления. Обычно этот тезис обосновывается через то, что хорошо устроенные процедуры правления сдерживают представителей элит, когда они занимают позиции власти, и потому те правят и в интересах простого народа, утверждая и поддерживая политическую свободу для всех.
В элитистский республиканизм оказались записанными таким образом не только античные концепции res publica у Полибия и Цицерона, но и ренессансные концепции нео-римских авторов типа Гвиччардини, друга Макиавелли, и нововременной республиканизм Монтескье или одного из отцов-основателей США Мэдисона. Из современных авторов в элитисты попали и основные авторы Кембриджской школы (Покок и Скиннер), ну и, конечно, Филип Петтит. Все эти современные элитисты якобы неправильно прочли Макиавелли, который подчеркивал исключительно полезный характер конфликта плебса и патрициев, когда анализировал уроки Римской республики, чтобы найти рецепты для политической жизни современной ему Флоренции. Критики элитизма утверждают, что начиная с «Рассуждений о первых десяти книгах Тита Ливия» плебейский республиканизм стал одним из мощных течений мысли, оспаривая право элит на позиции власти. После Макиавелли власть простому народу просили передать такие авторы республиканской традиции, как Кондорсе во время Французской революции и Джефферсон — во время Американской, в ХХ веке эту традицию продолжали Роза Люксембург и Ханна Арендт. Я же остановлюсь на трех книгах в рамках этой «плебейской» традиции, вышедших за последние 10 лет, — Джона Маккормика, Лоренса Хэмилтона и Камилы Вергары.
Сама попытка открыть новый вид республиканизма, опираясь на прочтение «Рассуждений» и «Истории Флоренции» у Макиавелли, не удивляет. Авторы, писавшие обзорные работы по истории республиканизма, всегда подчеркивали, что Макиавелли стоит особняком среди авторов «нео-римской» традиции республиканизма, так как он почти единственный подчеркивает продуктивный характер конфликта между плебсом и патрициями, который якобы и привел к величию Рима (см., например, Серж Одье. Теории республики. СПб., 2021. Стр. 32, 43–45, и во многих других местах этой книги). Новостью стало то, что, во-первых, исходя из этого видения Макиавелли, авторы плебейской школы республиканизма предложили проект институциональной реформы на уровне политической системы отдельной страны. Это казалось до недавнего времени невозможным. Автор этих строк, например, многие годы утверждал, что элементы республиканизма если и развиваются сейчас, то только на до-национальном или над-национальном уровне, так как начиная с раннего Нового времени концентрация насилия в руках мощных централизованных национальных государств сделала классические (непарламентские) республики типа Венеции, Флоренции, Новгорода, Рагузы или швейцарских кантонов неспособными конкурировать с ними в военном отношении, что и привело к ликвидации или маргинализации классических республик. Потому и нынешнее национальное государство, если захочет, легко раздавит любые республиканские эксперименты на уровне муниципальных или региональных свобод. Второй же новостью от плебейской школы республиканизма стала простота предлагаемой реформы: для воссоздания нео-римской свободы в современных национальных государствах надо снова институционализировать трибунов Плебса. Но обо всем — по порядку.
