Василий Верещагин. Казнь заговорщиков в России (1884—1885)
В качестве эпиграфа вспомню два коротких разговора. Первый происходил где-то в России в середине 2014 года. Один собеседник говорит: «Ну что, наши там в Донецке хохлов мочат?» Другой ему отвечает: «А они не наши». Первый спрашивает: «Ты что, не русский?» – и на это следует ответ: «Я русский, а они не русские».
Другой разговор описан в статье Линды Радзик «Коллективная ответственность и обязанность ответить». Она приводит слова человека, пережившего этническую чистку, который в ответ на вопрос, сможет ли он после этого жить в своей деревне, говорит: «Да, я знаю, не все мои соседи участвовали в этом. Не у всех руки в крови. Но ведь никто из них не пришел ко мне и не сказал: я сожалею, что наши люди это сделали». Далее она пишет: «Этот человек чувствовал, что даже те, кто лично не принес вреда ему или его близким, должны как-то выразить свое отношение к нему – извиниться или по крайней мере выразить сожаление. Традиционные представления о том, что такое ответственность, не дают для этого оснований, но интуитивно мы отлично понимаем его отношение». Понятие коллективной ответственности призвано прояснить эту интуицию.
Понятие коллективной ответственности само по себе парадоксально: можно ли говорить об ответственности групп, общества, а не отдельных людей? Первая и вполне естественная реакция на него – отвержение, ведь слишком часто коллективная ответственность используется для обвинения (поскольку все люди принадлежат к каким-то сообществам, группам, народам или гендерам, нет ничего проще, чем приписать кому-то пороки или преступления других представителей этих групп и таким образом, например, заткнуть оппонента или унизить врага). О коллективной ответственности говорят резонеры, записные носители и вещатели знания о том, как и когда должны поступать другие люди. И они так часто применяли его, что серьезно скомпрометировали коллективную ответственность.
Это понятие кажется действительно удивительно удобным для обвинений. При этом оно активно используется в современных дискуссиях, уже вполне сформировалась традиция его не только правовой, но и философской и политической интерпретации и применения (см., например, большую статью в авторитетной «Стэнфордской энциклопедии философии»). И в современной политической речи обращение к теме коллективной ответственности так или иначе неизбежно. В частности, оно появляется в контексте официальных признаний и извинений.
Кроме политики, коллективная ответственность обсуждается и в совершенно других контекстах. Например, в этике бизнеса речь идет об ответственности коллективов (корпораций). Еще один контекст – это, например, юридические права групп на возмещение совершенных против них в прошлом преступлений (репарации). Но я буду далее говорить только о моральной коллективной ответственности, обсуждаемой в дискуссиях о моральных основаниях политики. Что это такое?
