Сильвия Кристель в фильме «Эммануэль» (1974)
Где-то в середине восьмидесятых, я уже точно не помню, когда, меня позвали в гости смотреть видеомагнитофон. В то время смотреть видеомагнитофон в гостях почти всегда означало смотреть фильм «Эммануэль». Было такое ощущение, что кроме кассеты с этим фильмом никаких других кассет в СССР пока еще не завезли.
Попасть на такой домашний просмотр было довольно большой удачей. Это можно было сравнить с приобретением нового, не для всех достижимого сексуального опыта. Счастливчики смотрели на непосвященных сверху вниз. Про сам фильм рассказывали мало. Женщины загадочно улыбались, слегка прикрывая рот ладонью. Мужчины снисходительно посмеивались.
Видеомагнитофонов я до этого никогда не видел. «Эммануэль» влекла меня. И одновременно я стеснялся этого влечения. Отчего-то мне было неприятно, что вместе со мной смотреть «Эммануэль» будут еще какие-то люди. Некоторые даже незнакомые. И то, что там будут знакомые, мне было тоже неприятно.
Я колебался. Даже решил вообще не ехать в эти гости. Потом все-таки передумал. Но тут нашлось какое-то очень важное дело. Потом долго не подходил автобус. Я сильно опоздал. Приехал чуть не к концу фильма. Позвонил в дверь. Мне открыла хозяйка. Сделала круглые глаза. Пальцем показала, чтобы я молчал, и через темный коридор провела меня в комнату.
В комнате было много людей. Слишком много для такой комнаты. Они сидели на диване, на полу, на стульях, на кровати. И все были как-то очень напряжены. Через стенку отчетливо доходил плач грудного младенца. Телевизор стоял в дальнем углу.
Как я не увидел Эммануэль
На экране неприятный болезненного вида мужчина в пиджаке, с тонкими неестественными усиками и испариной на лбу что-то громко и зло сказал по-французски. Потом показали блондинку лет сорока в белом платье с гладко зачесанными назад волосами. Блондинка задом облокотилась на круглый столик, покрытый красной тканью. За ее спиной горела белая ночная лампа. Она что-то тоже очень зло ответила мужчине. А потом вдруг быстро подняла платье. Вернее, даже не подняла, а как-то откинула с обеих сторон. Под платьем у нее ничего не было, и это ничего как будто хлестнуло меня по лицу.
Заиграла отвратительная музыка, мужчина подошел к женщине и, продолжая ругаться по-французски, посадил, а потом и грубо завалил ее спиной на стол. Дальше камера как бы поднялась над ними и показывала их сверху. Мужчина, абсолютно одетый, стоял между ногами женщины, лежащей на столе. Его как-то всего перекосило, а женщина вообще хрипела. Музыка стала невыносимо громкой. Вдруг мне стало дурно, и я выбежал из комнаты и через коридор из квартиры на улицу.
Кадр из фильма «Эммануэль» (1974)
Я до сих пор не могу точно объяснить, что тогда со мной случилось. Я был к тому времени достаточно взрослым человеком. Я успел развестись, собирался снова жениться, у меня была дочь от первого брака. И вообще, я никогда не считал себя особенно нервным и впечатлительным человеком. И тем не менее впервые увиденная на телеэкране фронтальная нагота, и этот хрип, и эта музыка, они произвели на меня оглушительное впечатление. И еще мне стало ужасно стыдно. Мне показалось, что все эти люди в комнате смотрят не на нее, а на меня. Изучают мою реакцию. А расходящееся белое платье женщины снилось мне по ночам даже через много лет после того вечера.
Последний вальс ночного портье в Париже
Прошли годы. «Эммануэль» я так с тех пор и не посмотрел. Все было недосуг. Да и как-то не хотелось. И я даже не знал, что та блондинка на экране не была Эммануэль. Она была каким-то второстепенным персонажем. А неприятный мужчина в костюме был мужем Эммануэль.
Фильм «Эммануэль» вышел на экраны в 1974 году и отчасти был обязан своим появлением недавнему шумному успеху «Последнего танго в Париже», в котором анальный секс в исполнении Марлона Брандо и Марии Шнайдер был представлен как акт глубокой экзистенциальной значимости. В том же 1974 году на экраны вышли «Ночной портье» и «Вальсирующие». Но все это были влажные фантазии высококультурных европейцев.
А начинающий продюсер Ив Руссэ-Руар, у которого за душей не было ни одного полного метра, уловил рыночный запрос: публика хочет смотреть мягкую порнографию, но при этом думать, что занимается чем-то интеллектуальным и смутно высокодуховным. Считать себя высококультурной. Главное — не пережать с интеллектом и духовностью.
Он купил права на эротический роман француженки тайского происхождения Эммануэль Арсан «Эммануэль: женские радости». В романе, написанном от первого лица, главная героиня рассказывала о своих увлекательных любовных похождениях в экзотическом сексуально раскрепощенном Таиланде, куда она отправилась вместе с мужем-инженером. Снимать фильм Руссэ-Руар предложил фотографу Жюсту Жакину, не имевшему к кино никакого отношения. На главную роль после долгих поисков выбрали 22-летнюю модель Сильвию Кристель, у которой во время прослушивания удачно развязался единственный шнурок, державший платье.
Сильвия Кристель в фильме «Эммануэль» (1974)
Будучи классным фотографом, Жакин знал толк в том, что едва прикрыто, полу-прикрыто и ненадолго как бы случайно приоткрывается. Его камера почти всегда смотрела немного сбоку, под небольшим углом, как бы подсматривала за ширму.
А Сильвия Кристель была совсем не ошеломительной красавицей. Она была просто очень милой девушкой с отличной фигурой. И она излучала какое-то наивно-очаровательное любопытство. С первого взгляда можно было понять, что этой девочке все интересно.
Сразу же после выхода на фильм стали выстраиваться длиннющие очереди. По неподтвержденным сведениям, в первые шесть недель его посмотрела половина парижского населения. Видимо, в Париже 1974 года жизнь была гораздо скучнее, чем нам хотелось бы думать. Картина вошла в Книгу рекордов Гиннесса, поскольку продержалась на парижских экранах одиннадцать лет.
Успех, сопровождаемый скандальными цензурными запрещениями с последующими судебными процессами и возвращениями на экран, повторился в других европейских странах и в США. Впоследствии у фильма вышло шесть продолжений с Сильвией Кристель и бессчетное количество ремейков и воровских подделок. А сама Сильвия в качестве венца творческой карьеры стала любовницей президента Франции Валери Жискар Д’Эстена. В этом качестве он в течение целого года таскал ее за собой почти на все официальные государственные мероприятия. Французы — удивительный народ!
Новый жанр
Ни в коем случае не правы были те, кто сочли «Эммануэль» легкой эротической безделкой. И совсем уж не правы те, кто жаловался на отсутствие сюжета. Это добрый старый роман воспитания в лучших французских традициях. В нем юная инженю проходит сложный путь от наивной влюбчивой простушки до искушенной взрослой женщины, знающей толк в самых утонченных любовных наслаждениях.
Молоденькая, симпатичная, недавно вышедшая замуж за 33-летнего французского дипломата Эммануэль летит из Парижа в Бангкок, где служит ее муж. Муж свил им уютное семейное гнездышко в специальном поселении для белых людей. Жизнь там устроена так: белые люди живут в роскошных виллах в окружении симпатичных малогабаритных тайских слуг, готовых удовлетворять любые их потребности, включая сексуальные. В первую очередь сексуальные. Между белыми людьми также существует сложная система сексуальных отношений, обсуждению которых они посвящают все свое время, свободное от сна, еды и удовлетворения сексуальных потребностей со слугами и друг с другом.
Ее инициация случается еще в самолете, где она ночью во время полета, когда все пассажиры уснули, по очереди отдается двум незнакомым и практически внешне неотличимым друг от друга попутчикам. Впрочем, возможно, это была всего лишь ее фантазия.
В Бангкоке она немедленно становится объектом желания сразу двух женщин: девочки-подростка, непрерывно сосущей леденец на палочке, и зрелой дамы, чья фронтальная нагота так испугала меня много лет назад.
Кадр из фильма «Эммануэль» (1974)
Но Эммануэль отдает свое сердце девушке-археологу, деловитому трудоголику, не знающему слов любви. Увы, после краткой и интенсивной любовной связи археологиня отсылает Эммануэль от себя, дабы та не отвлекала ее от трудовой деятельности. В слезах и с разбитым сердцем несчастная Эммануэль возвращается к мужу. И тот, чтобы вытянуть ее из черной бездны отчаяния, вынужден прибегнуть к крайнему средству: он отправляет ее на перевоспитание к местному сексуальному гуру по имени Марио.
Этого Марио играет Ален Кюни, единственный относительно известный актер, снявшийся в «Эммануэль». Некогда он сыграл даже в «Сладкой жизни» Феллини. Его персонаж там покончил с собой. Возникает ощущение, что он бы с радостью сделал это и на съемках «Эммануэль». Во всяком случае, очевидно, что его тошнит от каждой произнесенной реплики. Да и кого бы не стошнило от такого: «Позволь мне отвезти тебя за последние пределы эротизма».
66-летний Кюни был похож на недавно вышедшего на пенсию деревенского полицейского. Нормальный пожилой дядька. Совсем не похотливый старикашка и точно не сексуальный гигант. И он абсолютно не представлял угрозы. Как и остальные мужские персонажи. Все женщины в этом фильме выглядели хищницами. А все мужчины были, напротив, уютными, безобидными и домашними. Даже тайские насильники и тайские боксеры — и те напоминали плюшевых мишек. И странное дело: вроде бы женщины в этом фильме объективировались (софт-порно, куда без этого), а фильм сейчас производит впечатление очень женского кино. И не зря он был популярен среди женской аудитории никак не меньше, чем среди мужской. И в этом «Эммануэль» многое предвосхитила.
Кадр из фильма «Эммануэль» (1974)
«Эммануэль» фактически породила новый жанр: порно, которое можно смотреть в обычном, а не в специальном кинотеатре. Его можно смело назвать порнографическим, потому что никакой иной цели, кроме сексуального возбуждения и удовлетворения сексуального любопытства зрителя, оно не преследует. Однако оно маскируется под «нормальный» фильм, на который обывателю не стыдно пойти и который не стыдно смотреть в темном кинозале на большом экране с другими, такими же как он благонамеренными обывателями.
Этот жанр был страшно популярен с середины 1970-х до середины 80-х, а потом, с массовым приходом домашнего видео, буквально сошел на нет. (Об этом рассказывается в замечательном фильме Пола Томаса Андерсона «Ночи в стиле буги»). Оказалось, что обыватель предпочитает удовлетворять сексуальное любопытство в интимной домашней обстановке. И потому порнофильмам вовсе не обязательно прикидываться настоящим кино. Достаточно просто снимать совокупляющихся людей с подходящими физическими данными. Так и злее и, главное, намного дешевле.
Кстати, такой удивительный феномен, как недавняя популярность различных оттенков серого, уже не имеет никакого отношения ни к сексу, ни к порнографии. Это скорее фильмы-мемы. Их смотрят все, потому что их «все смотрят».
Наша Эммануэль
Но в России в 1980-х случилось нечто обратное. «Эммануэль» пришла туда вместе с домашним видео. Но домашнее видео было мало кому доступно. Отсюда странный феномен коллективного просмотра «Эммануэль» на маленьком экране в набитых гостями комнатах, а потом в полуподпольных полуподвальных видеосалонах. Эти коллективные просмотры вместе со знакомыми и полузнакомыми людьми коренным образом отличались от киносеансов в темном зале, где все зрители анонимны и никто никого не видит и не знает. Это очень странный и немного стыдный опыт, через который прошло, наверно, большинство моих ровесников. Поэтому почти у каждого из них есть своя «Эммануэль».
И все-таки не зря я посмотрел сейчас этот фильм. Как теперь говорят, «закрыл гештальт»? И вдруг оказалась, что мы в юности постоянно танцевали медленные танцы под песню Пьера Башле из этого фильма. Только в исполнении Джо Дассена. А я и не знал, что она оттуда. Какая удивительно милая песенка. Как там, если перевести?
Сердце Эммануэль поет мелодию любви
Как оно бьется в разлуке с телом.
Тело Эммануэль поет мелодию любви,
Ах как оно поет разочарованному сердцу!
Господи, какая чушь! И как же приятно вспоминать!
Что еще почитать:
«Осень»: любовь как вызов. Первый советский «порнофильм»
Шлемель и импостер. «Любовь и смерть» Вуди Аллена сегодня и навсегда
В ожидании праздника. Почему «Полеты во сне и наяву» до сих пор про нас
