Вуди Аллен в фильме «Любовь и смерть»
В финальном эпизоде столь нашумевшего недавно сериала про шахматы свою предпоследнюю партию на решающем для нее турнире в Москве героиня играет с бывшим чемпионом мира, пожилым советским гроссмейстером Luchenko. На этом турнире в Москве все прекрасно, чего уж там, но самое прекрасное – это все-таки прическа этого самого Luchenko. У него на голове покоится некая гора, сделанная из синтетического материала серебристого цвета, напоминающего, но не до конца, отросшую шерсть давно нестриженного серого терьера. Эта штука вызвала во мне мгновенный укол узнавания, но я долго не мог вспомнить, где же я уже видел подобную красоту. Наконец меня осенило: ну да, Господи, Вуди Аллен, «Любовь и смерть».
Там есть сцена из русского помещичьего быта. Вуди Ален и Дайан Китон сидят за круглым чайным столом, покрытым белой кружевной скатертью. На столе баночка с вареньем, молочник, кусок чего-то похожего на творожную пасху, нарезанный черный хлеб, три пирожка на блюдце из русского магазина на Брайтон-Бич. На заднем плане самовар. Дайан Китон в сереньком скромном платочке разливает чай в чашки из тонкого фарфора. «О, Борис, – говорит она. – Я люблю тебя сильнее, чем даже могла бы когда-то себе представить! Я хочу от тебя детей!» «Каких?» – спрашивает Вуди Ален страстным заинтересованным полушепотом. «Маленьких детей!» – поясняет Дайан Китон. «Конечно! – соглашается Вуди Ален. – Крупные обычно умственно отсталые!»
На нем какая-то невероятная шапка с бордовым верхом и меховой опушкой. Такие носили стрельцы на картинах Сурикова и женщины выше среднего достатка во времена моего советского детства. Шапка надвинута почти на самые очки. Но, самое главное, он одет в шубу точно из такого же материала, из которого сделаны волосы на голове гроссмейстера Luchenko. Собственно, волосы гроссмейстера Luchenko – это просто выдранный из этой шубы кусок.
