Наверное все же то, о чем вы говорите это лишь детали плана, а сам он пока не ясен. Чипы, сырье, все это важно конечно, но как средство, а не цель. Подождем немного, и американцы обязательно начнут рассказывать о своих целях. Грандиозные планы (а иных Трамп не приемлет) долго в секрете не удержишь.

Вообще-то и в словах Вэнса,и в действиях Трампа нет ничего, чего бы не было раньше в словах или делах американских лидеров. Слова, сказанные примерно 200 лет назад:

_____

«Америка не отправляется за границу в поисках монстров для уничтожения. Она желает всем свободы и независимости. Она будет защитником только своей собственной. Она не станет навязывать свои принципы другим. Она не будет вмешиваться в дела других наций. Факел свободы, который она несет, — это светоч, который светит только для тех, кто готов принять его, а не для тех, кто предпочитает оставаться в темных закоулках деспотизма.»

______

Сказано Джоном Квинси Адамсом, будущим президентом, на тот момент госсекретарем.

«Может быть, мы уже услышали мирный план Трампа, просто не поняли. Возможно, весь его план — это просто «перестаньте стрелять».

————-

Вряд ли. Трамп — мастер сделок, а сделка представляет собой набор взаимных обязательств, несущих выгоду ее инициатору. Скорее мы еще не понимаем, в чем заинтересованность американской стороны. В логике сделки так и должно быть. Пока что набор мер вовсе не напоминает импровизацию. Американская команда действует последовательно и согласовано. Реализует какой-то план, где набор вариантов и развилок продуман заранее.

Все это удивительно и непривычно, я имею в виду сам перенос логики сделок в практику международной политики. Но привыкать придется.

И еще, нынешняя американская администрация мне представляется носителем очень последовательного взгляда на желательное мировое устройство. Пока ее действия выглядят хаотичными, но вскоре там начнет проступать набор принципов и целей. Скорее всего довольно странных, но явно не безумных и не идиотских, как это пытаются представить критики.

1) Это вполне обычная практика в науке;

2) Техника расчеловечивания примерно так и выглядит — одних считаем за людей, других нет.

Все это безусловно так. Европа медленно развернется, соберет ресурсы и начнет наращивать свой оборонный потенциал. Нет сомнений, ей удастся его создать. Просто это будет когда-нибудь потом. Позже возникнут и всякие вопросы насчет потенциальных целей, вероятного противника, смысла противостояния за пределами срока существования текущего режима в РФ, но как-нибудь европейцы сумеют на все эти вопросы ответить. Можно даже предположить как, хотя вероятный ответ мне заранее не нравится. Любопытно все же, будет ли эта военная машина направлена исключительно против России, или будет реанимирована старая доктрина де Голля обороны по всем азимутам. И тогда, и снова это означает «в том числе и против США».

Но все это в некоей отдаленной перспективе. Нескольких лет как минимум. Скорее 10-15. Что прямо сейчас Европа может предложить Украине кроме ободряющих слов? Выбор очень жесткий. Ставка тут полное обрушение партнерства со Штатами.

Плакат с расстрелом польских офицеров точно не немцы рисовали? У изображенных там палачей в советской форме карикатурно семитские лица.

Бывает превью исследования: публикация первых выводов и впечатлений еще до того, как материалы полностью обработаны, систематизированы и опубликованы. Это именно такой материал.

И ведь правда, жалко всех.

Виноват — нет, но свою долю ответственности за происходящее несут конечно все стороны. Все вляпались.

И с прогнозами все по кругу облажались. Я помнится сам какие-то пытался строить, и все сложилось совсем не так, как ожидал.

Поэтому сейчас важно как-то выпутаться из всего этого. Красиво не получится, но прекращать весь этот мрак необходимо.

Вы мне предложили ступить на очень тонкий лед. Отвечу так. Высший уровень сдерживания — не реагировать на нежелательные события, а предотвращать их. С этой задачей не справилась ни одна сторона.

Со стороны запада именно уверенность в чудодейственности санкций позволила всему этому начаться. Кстати, прогноз насчет «Киев в 3 дня» был именно у них. Защитить считали невозможным, зато потом надеялись быстро и эффективно удушить атакующую сторону санкциями.

Неверное прогнозирование, потом запаздывающие и недостаточные действия.

«п.с. попробуйте вообразить ситуацию в которой все страны поддерживают санкции на углеводороды…»

Представил. Зеркальная ситуация. 1973-й год, нефтяное эмбарго со стороны арабского мира против США и их союзников в ответ на проигрыш в войне с Израилем. Ценовой шок, рост стоимости барреля в 3 раза. Наверное знаете, чем это закончилось. Ну и с тех пор началась эпоха экономичных автомобилей и ВИЭ.

Санкции не работали ни тогда, ни сейчас. Они осложняют жизнь, но не было случая, чтобы политика под их влиянием менялась.

И часто их отменяют?

Идеи есть. См. мой первоначальный пост. И заявление Макрона.

У сдерживания и санкций разные логики. У первого цель в том, чтобы препятствовать определенным действиям, у вторых — делать невозможными любые, в пределе — привести к полному удушению противника. Сдерживание предполагает коммуникацию, санкции нет. Сдерживание предполагает право противника на существование, санкции нет. Список можно долго продолжать.

В 20-м веке (имею в виду вторую его половину) хватало войн, в том числе куда более кровавых. И работала именно политика сдерживания. У политики санкций нет своей истории успеха.

Потому что это очень грубый инструмент. Без обратного хода, у них механика как у храповика. Неизбирательный. Не предполагающий никаких компромиссов и договоренностей. Нацеленный в конечном счете на полное удушение противника.

В отличие от сдерживания.

Очень важное слово было произнесено Макроном. Впервые за много лет. Сдерживание. Это понятие определяло взаимную политику двух блоков во времена холодной войны. Не идиотские санкции, не упование на то, что противная сторона изменится, замерзнет, коллапсирует, развалится или там произойдет революция. Здравое и рациональное взаимное сдерживание. Макрон все же исключительно умный человек.

Нет, это вещи не связанные. И в самой концепции массовой, «народной» войны вообще-то ничего хорошего нет.

Автор тут исключительно о том, что массовые войны 20-го века всегда сопровождались возгонкой всеобщей ненависти к стране противника. Противник воспринимался как враг — т.е. как тот, чье существование несовместимо с твоим собственным. Причем не только его войска, но и его государство, население, церковь и т.д.

Для Украины это война массовая, а для РФ нет. Поэтому для большинства россиян это не война, а лишь далекая и ограниченная военная операция. Нет коллективного объединения, нет ощущения противника как экзистенциального врага. Это война не народа, а начальника. Тому виднее, он что-то такое знает, чего нам знать не положено. Раз решил воевать, значит это правильно, а наше дело маленькое, у нас своих забот невпроворот. Россияне противника осуждают. За то, что не хотел слушать нашего начальника и строил козни. Ненависти же к нему нет.

- В значительной степени опирается на собственные силы и ресурсы;

- Выстроил инклюзивную политическую систему, представляющую все группы;

- Выстроил систему успешной координации со своим главным союзником;

- …

Мы ведь начали с обсуждения выступления Вэнса, не так ли? В нем содержится образ желательного для Америки союзника. По длинному списку признаков Украина ему не соответствует. Понимаете, я же не занимаю чью-то сторону, а просто реконструирую логику, стоящую за этим текстом. А она очень жесткая. Побеждай или признавай свое поражение. И действительно, если нет уверенности, что выстоишь — максимально избегай столкновения.

Наверное стоило бы помнить, что принятый в ЕС механизм принятия решений требует общего консенсуса. Как раз он под вопросом, если позиция США будет другой.

Все это гадание на кофейной гуще конечно же, может случиться такое, чего вообще никто не ожидал и никто не будет знать, как реагировать.

И да, этот пакет не назло, а по инерции. Как и многое другое в Европе.

Если способность страны воевать на 75% зависит от внешней помощи, то основной спонсор имеет право принимать решения самостоятельно. Во всяком случае, сам спонсор так считает, и в пользу такой точки зрения есть основательные аргументы. Тем более, если тот думает, что дело зашло в тупик и всем сторонам пора фиксировать убытки. То, что вы считаете мерзким, он считает и рациональным и — внимание! — гуманным.

Сам же я от оценок предпочитаю в данном случае воздерживаться.

От души? Израиль. По всем пунктам.

Какой странный текст. Речь Вэнса была о ценностях, но складывается такое впечатление, что автор считает разговор о них пустой болтовней, лишь прикрывающей истинные намерения говорящего. Вэнс сделал крайне важный и совершенно необходимый шаг. Он обозначил, какие принципы исповедует новая администрация, что считает для себя важным. И это вовсе не голый и циничный политический реализм типа «кто сильный, тот и прав», при всем уважении Трампа к силе. И не логика торгаша, оправдывающего все, что выгодно в данный момент.

Вэнс говорит о об источниках политической силы. О том, что реально сильная власть не противодействует политическому разнообразию, а опирается на него. Он упрекает европейцев в фактической слабости и неспособности перейти от деклараций к активной и результативной политике. В том, что выращенная ими всепроникающая и вязкая бюрократия стала инструментом не действия, а все более тотального контроля общества. Что разговоры об атлантической солидарности давно стали способом перекладывания ответственности с себя на Штаты.

Вэнс призывает Европу перестать быть клиентом и стать партнером. В поп-психологии, когда речь заходит о взаимоотношениях выросших детей и родителей, это кажется называется сепарацией. Процесс болезненный, но необходимый обеим сторонам.

И еще из этой речи несложно реконструировать отношение новой администрации к автократиям. И оно мягко говоря не комплиментарное.

А сейчас его идеи преподают всем студентам-биологам, а его самого считают основателем биосемиотики.

Какой долгий путь у этой давно ставшей классической работы до появления русского издания. Понятно, почему не переводили в советские времена: биография автора казалась уж очень сомнительной. Почему так долго не издавали в постсоветское время — загадка. Но лучше поздно, чем никогда.

Стоило бы понимать одну вещь. Российский режим представляет собой коммунальный авторитаризм. Когда оппозиционеры говорят про выборы, сменяемость властей и прочие абстрактно правильные, но не волнующие большинство людей вещи, то просто демонстрируют непонимание природы сложившегося в стране строя.

ЖКХ в нашей стране это инструмент власти и контроля. Кстати до 1929-го года отрасль входила в систему НКВД. Вопреки названию это хозяйство никогда не было коммунальным, т.е. принадлежащим городской коммуне и ею же управляемым. Это жестко централизованная система распределения основных жизненных благ. Не только ЖКХ, тут еще транспорт, здравоохранение, образование. Во всех случаях именно государство в конечном счете выступает источником и распорядителем благополучия человеческой жизни.

К этому все привыкли, более того, считают ситуацию правильной и единственно возможной. Но именно такая система порождает массовый запрос на администрирование и гасит запрос на самоуправление. Если государство — гарант жизненных благ, то пусть его будет больше, а полномочия выше. Это мы в конечном счете и имеем.

Еще пара соображений по интервью. Первое. Коррупция — не цель существования такой системы управления, но важный инструмент ее воспроизводства. Коррупция создает низовую заинтересованность исполнителей и атмосферу общей непрозрачности отрасли. Отсюда переход ко второму соображению. Ключевым элементом устойчивости системы является прокуратура и прочие инструменты силового контроля. Когда граждане обращаются туда, это лишь укрепляет всю конструкцию в целом. Прокурор — ключевое звено распределения благ в стране.

Любой пламенный демократ, пришедший к власти в России, получит вот эту систему распределения благ и мощный низовой запрос на ее укрепление. И если он не начнем ее энергично менять, через две итерации российский авторитаризм воспроизведется.

Дело же тут не в биологическом, а политическом долгожительстве. В идеальном случае конечно требуется их сочетание, но я все же больше о втором. Некто ликвидирует все ограничители, все сдержки, убеждает себя, что имеет дело с абсолютно управляемым объектом, послушным его воле. Мы, наблюдатели, иногда говорим «да, действительно, объект абсолютно аморфен, он принимает любую предписываемую ему форму». А вот это и есть неадекватность — и актора, и наблюдателя. Пределы управляемости объекта просто в этом случае находятся за пределами нашего наблюдения.

Кажется примерно понимаю, о чем вы. Вот только делать, что хочется и возможность благополучно дожить при этом до глубокой старости — штука весьма редкая, сочетание особых качеств человека и — обязательно — удачных стечений обстоятельств. Нам известны такие примеры конечно, но неудач тут на порядки больше.

Вера в собственную силу и удачливость это до крайности опасный признак вообще для любого человека. Обыденно это свойство называется «отсутствием тормозов».

Цель войны состоит в том, что бы сломить волю противника к сопротивлению. Именно это и случилось в ПМВ сначала с российской, потом и с германской армиями. Неважно каким путем это достигается. Не обязательно разгромом его вооруженных сил.

Всякий раз удивляюсь тому, с какой готовностью ученые выходят из своей профессиональной позиции и начинают рассуждать как политики. Впрочем, с героем интервью не очень ясно, кто он. Кажется скорее активист и общественник, чем ученый.

Все имеет значение. Но главным образом — господствующая интерпретация. И мы видим, как новая американская администрация анонсировала ее изменение. Размер же это как раз и есть производная интерпретации. Мы можем оценивать размер У. сам по себе, вместе с коллективным Западом и т.д. Всякий раз он будет разным.

«Перспективы» и «траектории падения» это некоторые господствующие в данный момент интерпретации. За время конфликта они несколько раз радикально менялись. И еще могут изменится. И у участников конфликта возможность влиять на общепринятое мнение не очень большая.

Лично мне с самого начала понятна была лишь одна вещь: война это область предельного риска для каждой из сторон, она непредсказуема и может повернуться каким угодно образом.