Сцена в душе из Psycho – до сих пор одна из самых страшных в истории кино
imdb.com
Когда-то очень давно у меня был приятель, которого выгнали из сумасшедшего дома за то, что он сумасшедший. А дело было так. Мой приятель работал в американской психиатрической клинике санитаром. И один из его пациентов страдал хроническим растроением личности (растроением не от слова «расстройство», а от цифры 3). Этот пациент был одновременно женщиной и двумя мужчинами. Причем мужчины обращались с женщиной совершенно ужасно. Они били ее, унижали и насиловали то вместе, то по очереди. Но и друг с другом у них были очень тяжелые отношения. Они постоянно ссорились из-за женщины, и дело часто доходило до драки, в которой пациент получал тяжелые телесные повреждения.
Приятель мой был человеком глубоко верующим, православным. Смотреть на эти страдания ему было невыносимо. И наконец он решил, что помощь больному — его христианский долг. Он вынес из церкви немного святой воды и стал ею потихоньку окроплять пациента. За этим занятием его и застали пораженные американские врачи.
У этой истории нет морали, но я часто ее рассказываю, потому что мои слушатели почти всегда смеются. Хотя ничего такого уж смешного в ней тоже нет. По-моему, это очень грустная история. Но вот что интересно: не один, а несколько раз кто-то реагировал на нее так: «Слушай, ну это прямо Psycho!» Действительно, это история про множественные личности в одном человеке. И в то же время это история с двойным дном.
Энтони Перкинс в роли маньяка в Psycho
imdb.com
Сегодня я пишу об одном из самых известных фильмов в истории мирового кино, о Psycho Альфреда Хичкока. Наверное, ни про один фильм столько не написано, ни один фильм не разбирали так подробно, кадр за кадром, так что я вряд ли смогу рассказать про него что-нибудь новое. Но в эти дни Psycho отмечает шестидесятилетний юбилей, и в связи с этим его заново запускают в ограниченный прокат во многих странах, включая Россию, о нем просто нельзя не написать. Есть что-то очень отрадное в том, что изголодавшаяся по кино послекарантинная публика сможет увидеть его на большом экране в таинственной темноте настоящего кинозала. Потому что я убежден, что только так и нужно смотреть этот фильм. В настоящем кино, «затаив дыхание».
Лично мне увидеть Psycho в кино так никогда и не удалось. Зато обстоятельства первого просмотра запомнились мне на всю жизнь. Это случилось больше четверти века назад. В Соединенных Штатах очень любят организовывать публичные просмотры классических фильмов в городских парках. Обычно на просторной поляне ставят огромный экран, натаскивают туда раскладных стульев и еще оставляют много места для тех зрителей, которые хотят расстелить на поляне подстилки и совместить киновпечатление с пикником на свежем воздухе. Так я оказался на Psycho, про который что-то слышал, но толком ничего не знал.
Я лежал на травке, попивал кислое вино из пластикового стаканчика, закусывал крекерами и чувствовал приятное расслабление в сочетании с умеренным интересом к тому, что происходило на экране. Примерно в середине фильма, когда героиня Джанет Ли залезла под душ и включила воду, совершенно неожиданно грянул страшный гром, сверкнула яркая молния, небеса разверзлись, хлынул ливень, все вскочили и побежали прятаться кто куда. Так я тогда и не узнал, что же с ней там под душем приключилось. Но я уже достаточно знал английский язык, чтобы оценить, что слово shower одновременно обозначает душ и сильный дождь. И еще вот эти гром и молния. Как же было это здорово и как соответствовало всему тому, что я должен был увидеть!
Потом уже, наверное, через год, я, как и все нормальные люди, посмотрел фильм на видео от начала до конца и все узнал. Сейчас мне трудно себе представить человека, который не знает, что случилось с героиней в душе и почему. Но лично я тогда был еще совсем недавно из СССР, где фильм был под фактическим запретом, и это меня оправдывает. Тем не менее, предполагая, что такие люди все-таки есть, я постараюсь воздержаться от спойлеров.
Сам Хичкок боялся спойлеров просто панически. Он купил права на малоизвестный триллер писателя Роберта Блоха за смешные $10 000. Но при этом он постарался выкупить и все копии книжки из книжных магазинов, чтобы никто из зрителей не узнал заранее, что произойдет в душе и почему. Студия Paramount, на которую он работал, отказалась финансировать фильм, и Хичкок заложил собственный дом, чтобы снять картину на свои деньги. И еще он запретил кинотеатрам впускать запоздавших зрителей в зал после начала сеанса. Такого никто раньше не делал, и кинотеатрам это поначалу не понравилось. Но владельцы быстро поняли, что длинные очереди, которые выстраивались перед входом в кинозал, служат фильму отличной рекламой.
Альфред Хичкок на съемках Psycho
imdb.com
Этот черно-белый фильм, снятый дешево, практически в телевизионном формате и с участием тех же актеров, которые работали на Хичкока в его телевизионном шоу, заработал режиссеру больше, чем любая другая из его знаменитых и дорогостоящих студийных картин. И дело тут не в лихо закрученном сюжете и неожиданной разгадке. Наверняка уже через три-четыре дня после премьеры большинство зрителей знало, чем все кончится, почему фильм так называется и кто из героев дал ему название. И тем не менее очереди перед входом в кинозал не становились короче.
Дело в том, что, как и мой приятель, который повел себя в сумасшедшем доме совершенно неадекватно, Хичкок в этом фильме великолепнейшим образом нарушил все возможные правила того, как делается жанровое кино. Ровно посередине Psycho за несколько минут меняет жанр, главных героев и содержание. Хичкок как будто с невозмутимым видом переобувается в воздухе.
Самая известная сцена в фильме — убийство героини. Но самое неожиданное, что в нем происходит, — это убийство МакГаффина. МакГаффин — это не человек и не герой фильма. МакГаффин — термин, очень любимый и пропагандируемый самим Хичкоком. МакГаффин — это предмет, вокруг обладания которым строится сюжет, интрига. Первая половина Psycho — типичный пример фильма, построенного на МакГаффине, которым тут банально становится пачка денег, завернутая в газету.
Но Хичкок в буквальном смысле топит своего МакГаффина в болоте ровно посередине фильма. После чего МакГаффин перестает существовать как для героев, так и для зрителей. Что интересно, никому его не жалко.
И еще достаточно удивительна предфинальная сцена со все объясняющим врачем-психиатром, после которой следует короткий незабываемый финал. Большинство критиков сочли ее совершенно неуместной, ненужной. Мне же кажется, что в эту дурацкую докторскую лекцию Хичкок вложил замечательную иронию. Но чтобы понять ее, нужно сравнить странный финал Psycho с финалом еще одного великого хичкоковского фильма «Птицы», который по-своему не менее странен.
Кадр из «Птиц» Хичкока
imdb.com
Оба этих фильма занимаются исследованием наших тайных страхов и психозов. Есть два противоположных страха: клаустрофобия и агорафобия, боязнь закрытого и боязнь открытого пространства. «Птицы» — агорафобический фильм. Страх приходит из открытого пространства: птицы спускаются с неба и расправляются с нами. От них можно спрятаться только в закрытом, защищенном помещении. И поэтому у «Птиц» открытый финал. Фильм кончается совершенно неожиданно в произвольном месте. Кончается ничем. И зритель еще долго не может поверить: «Как, и это все?». Вся эта ситуация незавершенности создает сильный дискомфорт. Беспокойство зрителя невольно устремляется в открытое пространство, где все еще не завершено, все может случиться.
Кадр из Psycho Хичкока
imdb.com
А в Psycho все наоборот. Там все объяснено, слишком объяснено, все точки расставлены, даже лишние, все гвозди забиты, и зритель оказывается в закрытом душе или в душном подвале, в замкнутом пространстве своих страхов, в котором еще все может произойти.
Кадр из Psycho Хичкока
imdb.com
«Нет, не содержание так увлекло зрителей, да и не актерские работы, все это сделало кино, чистое кино», — сказал Хичкок в одном из интервью для книги Франсуа Трюффо о нем. Так было шестьдесят лет назад и так происходит до сих пор.-
Что еще почитать
Откуси ему голову. Сериал месяца — «Страна Лавкрафта»: движение Black Lives Matter смотрит в глаза чудовищ
Как страшно в Болгарии. Мечты министра культуры о «светлых и простых фильмах», которыми возобновятся кинопоказы, не сбылись: прокатчики выбрали войну и кровь
