Астрахань. Гравюра из книги "Три путешествия" Яна Стрейса. 1682 год
Есть такое (пожалуй, даже обидное) определение для писателя – «автор одной книги». Человек старается, пишет всю жизнь, и все – в никуда, теряется, не запоминается, остается в памяти потомков одно какое-нибудь произведение. Но «автор одной книги» – это еще неплохо, если вспомнить, что бывают поэты одного стихотворения. Жизнь у поэтов горькая, как алкоголь, который поэты чаще всего любят. Несчастная любовь – это обязательно, бедность – это часто, долги, тоска, ну и так далее. И все – только ради того, чтобы одно-единственное короткое стихотворение зацепилось за человеческую память, уцелело в антологиях, пробилось в школьные учебники…
Однако случаются с поэтами истории даже более печальные. Когда имя теряется, а стихотворение остается. И не просто остается – гремит. Все наизусть знают. Совсем, то есть, без жалости слава над человеком издевается. Ну, к примеру. Едва ли многие слышали про такого польского поэта из XIX века – Людвика Кондратовича. Нет, не припоминаете? Хорошо, подсказка: писал он под псевдонимом Владислав Сырокомля. Не стало легче?
Его охотно переводили на русский, в частности – Леонид Трефолев. Что, и Трефолева не сразу получается вспомнить? Не важно. Важно, что вы совершенно точно слышали одно из стихотворений Кондратовича-Сырокомли в переводе Трефолева. Вернее, народную обработку баллады о тяжелой судьбе почтальона.
Когда я на почте служил ямщиком…
Ну и так далее.
Сегодняшняя наша история – тоже про песню. Про знаменитейшую русскую народную песню. Из русских русскую, из народных народную.
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.
Кто ж ее не знает? Ее все знают. Хуже знают ее автора – да, никакая она не народная, ее написал поэт и собиратель фольклора Дмитрий Садовников (1847–1883).
Ее пел Шаляпин, и до сих пор поют, выпив, самые обычные граждане Российской Федерации. По ее мотивам снят в 1908 году первый русский игровой кинофильм – «Понизовая вольница».
Но любопытнее всего, что у текста Садовникова о гибели персидской княжны есть вполне понятный исторический источник. И вот тут мы родную землю покидаем, нам пора в Амстердам середины XVII века.
Пират, наемник, сочинитель
Мы не знаем, когда родился Ян Янсен Стрейс, человек довольно беспокойного нрава. Знаем точно, что в 1647 году он уже успел по настоянию строгого отца изучить «хорошее ремесло, парусное дело», поссориться с отцом, бежать из дома, и наняться на генуэзский корабль «Святой Бернард». Эскадра генуэзцев пошла на Суматру в «большое торговое плавание», по дороге не пренебрегая пиратством и нападениями на туземцев. Кончилось все тем, что чрезмерно лихие мореплаватели попали в плен к голландцам. Соотечественники простили молодого Стрейса, он стал служащим Ост-Индской компании, повидал Сиам, Формозу (то есть Тайвань) и Японию.
Вернулся домой, заскучал, оказался в наемниках в венецианском флоте, воевал с турками, еще раз попал в плен (ему вообще с этим везло), бежал, добрался до родного Амстердама, женился, завел детей.
И опять заскучал. Не сиделось ему дома. А тут оказия – государь московитов набирает людей, способных управлять боевым кораблем, построенным на европейский манер. «Орел» – так корабль назывался – должен был сопровождать русские торговые караваны, которые ходили из Астрахани в Персию. В общем, в 1668 году парусных дел мастер Ян Янсен Стрейс нанялся на службу к царю Алексею Михайловичу.
Отношения у Голландии с Московией на тот момент были прекрасные. Времена английской монополии на русскую торговлю давно миновали, голландцы потеснили всех конкурентов. Русский царь, стремившийся, – без спешки, постепенно, не в пример своему знаменитому сыну, – усваивать европейские технологические новинки, охотно нанимал «галанских немцев». Стрейс и его спутник – шкипер Давид Бутлер – вовсе не были первопроходцами.
Зато Стрейс был писателем. Книга его – «Три путешествия» вышла в Амстердаме в 1676 году. Сразу стала популярной, переиздавалась неоднократно. Путешествие по России там тоже описано во всех возможных подробностях, но есть нюанс, который Стрейса, пожалуй, не красит: повествуя о нравах, религии и политическом устройстве державы московитов, он щедро заимствовал сведения из знаменитой книги Адама Олеария. Видимо, пиратские навыки, приобретенные на генуэзском корабле, не забылись. Пользовался он и другими сочинениями о Московии, которые сумел найти. В общем, «Третье путешествие» по большей части – довольно бесцеремонная компиляция из чужих работ.
Две бутылки водки
Но кое в чем Стрейсу все-таки повезло. Или наоборот, это как посмотреть. Да, пожалуй, все-таки не повезло. И ему, и шкиперу Бутлеру, и кораблю «Орел», который голландцы успешно привели из Дединова (там его строили) в Астрахань.
Потому что под Астраханью разбил свой лагерь Степан Тимофеевич Разин. Тогда еще не вождь невиданного прежде по масштабам крестьянского восстания, а просто преуспевающий бандит, грабивший и русских купцов, и караваны персидского шаха. Воевода Прозоровский пытался его поймать, да не смог. Разин сам пришел к воеводе под стены. Ясно было, что вот-вот начнется что-то очень нехорошее, кровавое и жуткое.
А пока атаман слал воеводе подарки, астраханцы торговали с казаками, и голландцы праздного любопытства ради тоже отправились в гости к человеку, о звериной жестокости которого успели уже много всего услышать.
Книга Стрейса – один из важнейших исторических источников для всех, кто писал о восстании Степана Разина. Записки очевидца, который успел с атаманом пообщаться лично. «Это был высокий и степенный мужчина, крепкого сложения, с высокомерным прямым лицом. Он держался скромно, с большой строгостью».
Но голландцы, похоже, уже усвоили, что есть верное средство, чтобы победить русскую строгость. «Однажды наш капитан Бутлер велел мне и остальным матросам приготовить шлюпку и отвезти с собой в лагерь Стеньки Разина. Он взял с собой две бутылки русской водки, которую по прибытии поднес Стеньке Разину и его тайному советнику, называемому обычно Чертов Ус, которые приняли ее охотно и с большой благодарностью, так как они и их приверженцы не видели и не пробовали водки с тех пор, как стояли на воде. Стенька сидел с Чертовым Усом и некоторыми другими в палатке, и велел спросить, что мы за народ. Мы ответили ему, что мы немцы, находящиеся на службе на корабле его царского величества, чтобы объехать Каспийское море, и прибыли приветствовать его светлость и его милость и поднести две бутылки водки».
Подарок оценили. Это оказалось началом прекрасной дружбы.
Гибель княжны
Но обещана ведь была песня. Так вот она, песня. «В один из последующих дней, когда мы второй раз посетили казацкий лагерь, Разин пребывал на судне с тем, чтобы повеселиться, пил, бражничал и неистовствовал со своими старшинами. При нем была персидская княжна, которую он похитил вместе с ее братом. Он подарил юношу господину Прозоровскому, а княжну принудил стать своей любовницей. Придя в неистовство и запьянев, он совершил следующую необдуманную жестокость и, обратившись к Волге, сказал: “Ты прекрасна, река, от тебя получил я так много золота, серебра и драгоценностей, ты отец и мать моей чести, славы, и тьфу на меня за то, что я до сих пор не принес ничего в жертву тебе. Ну хорошо, я не хочу быть более неблагодарным!”
“Волга, Волга, мать родная,
Волга – русская река!
Не видала ты подарка
От донского казака!”
Вариант Стрейса, пожалуй, даже поэтичней, а печальный конец этой истории общеизвестен:
Мощным взмахом подымает
Он красавицу княжну
И за борт ее бросает
В набежавшую волну.
Или так: “Вслед за тем схватил он несчастную княжну одной рукой за шею, другой за ноги и бросил в реку. На ней были одежды, затканные золотом и серебром, и она была убрана жемчугом, алмазами и другими драгоценными камнями, как королева. Она была весьма красивой и приветливой девушкой, нравилась ему и во всем пришлась ему по нраву. Она тоже полюбила его из страха перед его жестокостью и чтобы забыть свое горе, а все-таки должна была погибнуть таким ужасным и неслыханным образом от этого бешеного зверя”.
Стрейс, Пушкин и Садовников
История Стрейса тоже веселой не получилась. Разин снова поссорился с воеводой Прозоровским, царские войска действовали против атамана без всякого успеха, дело шло к взятию Астрахани, и воевода посоветовал голландцам бежать, пока есть такая возможность.
Могла бы выйти с двумя бутылками водки такая же притча, как с заячьим тулупчиком у Петруши Гринева и другого знаменитого бунтовщика, да не вышла. Голландцы послушались, бежали, оказались в Дагестане, там добрые и гостеприимные жители взяли их в плен и продали в рабство в Персию. В Персии нашлись милосердные люди из числа соотечественников, выкупили, Стрейс непростой дорогой вернулся на родину.
Калмыцкие тартары, захватившие и продавшие Яна Стрейса в рабство. Гравюра из книги “Три путешествия” Яна Стрейса 1682 год
Умер он в 1694 году, о жизни после возвращения из России сведений нет. Зато известно, что голландские послы добились от русского царя выплаты обещанного жалования парусных дел мастеру. Ну, это так, для справки, чтобы понимать, как принято было еще в XVII веке у европейцев заботиться о своих гражданах.
Петр Первый, большой любитель всего голландского, распорядился, чтобы книгу Стрейса перевели на русский язык, но этот проект закончен не был. Фрагменты из “Трех путешествий” впервые были опубликованы на русском в журнале “Северный архив” в 1824 году. Их точно читал Пушкин – первая из его “Песен о Стеньке Разине” повторяет тот же сюжет:
“Ой ты гой еси, Волга, мать родная!
С глупых лет меня ты воспоила,
В долгу ночь баюкала, качала,
В волновую погоду выносила,
За меня ли молодца не дремала,
Казаков моих добром наделила.
Что ничем тебя еще мы не дарили”.
Как вскочил тут грозен Стенька Разин,
Подхватил персидскую царевну,
В волны бросил красную девицу,
Волге-матушке ею поклонился.
Полный перевод появился сильно позже. Вообще, мы не знаем, чем вдохновлялся Садовников – записками Стейса или стихами Пушкина. Историю он обработал по-своему – ни у Пушкина, ни у Стрейса нет мотива, связанного с недовольством казаков.
И все-таки думается, что Стенька у Садовникова больше похож на героя книги Стрейса, готового “пить, бражничать и неистовствовать со своими старшинами”. То есть на реального Стеньку.
Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй, ты, Филька, черт, пляши!
Грянем песню удалую
На помин ее души!
Ах, да, совсем последнее: считалось долгое время, что корабль “Орел” Разин после взятия Астрахани сжег. Позже выяснилось, что история его – более печальная. И более, что ли, русская. Корабль уцелел, однако не осталось людей, способных им управлять или хотя бы поддерживать его в порядке, Алексей Михайлович отвлекся от идеи создать на Каспии флот на европейский манер. “Орел” лет десять стоял в одном из волжских затонов и попросту сгнил.
Зато есть версия, что именно “Орел” выбрал мастер Герман ван Болес, кстати, тоже голландец, прообразом того кораблика, который украшает шпиль Адмиралтейства в Петербурге. Но это не точно.
