Опера Дмитрия Курляндского и Бориса Юхананова "Октавия. Трепанация" – эффектный пример работы Электротеатра "Станиславский" с современными композиторами
Андрей Безукладников / Электротеатр "Станиславский"
После «Платформы»
Композиторы бывают не только мертвые. Этой банальной мыслью, увы, многих до сих пор можно удивить. Речь сейчас даже не о том, что ежегодно только две столичных консерватории выпускают 15–20 композиторов, и не о том, кому они нужны. Важнее не количество, а качество, а в России сегодня одновременно работают несколько поколений сильных авторов, способных не только встраиваться в мировой контекст, но и создавать здешний, не менее мощный.
Парадокс в том, что серьезных творческих сил хватает, а вот интереса к ним у музыкальных институций мало – фактически в России отсутствует инфраструктура для работы композиторов: вы когда-нибудь задумывались о том, как и на что они живут? После развала СССР и, соответственно, Союза композиторов, об этом системно не думал никто.
На этом фоне беспрецедентным по масштабу проектом были «Пифийские игры» Бориса Филановского и института «Про арте» – состязания композиторов, с 2002 года проходившие в Петербурге больше десяти лет. Периодически делает заказы и регулярно исполняет премьеры фестиваль Московской филармонии «Другое пространство», который осенью 2018-го провел конкурс симфонических партитур: жюри констатировало неизбежное – в ситуации, когда симфоническая музыка современных авторов не востребована и фактически не звучит, композиторы просто-напросто теряют навык работы в этом жанре. Печально обстоят дела и с музыкальным театром; хотя успешные эксперименты Пермского театра оперы и балета привели к тому, что мы видим то здесь, то там в стране вспышки интереса к новым партитурам, но это все явления спорадические. Системно работала с современными композиторами «Платформа», сейчас – Электротеатр «Станиславский».
Переформатированный три года назад Союз композиторов предпринял ряд важных шагов по поддержке композиторов, в том числе в регионах. Но пока они связаны в основном с конкурсами, профессиональным развитием молодежи и изданием уже написанного, а композитору очень нужны заказы. Советская система заказов была отлаженной, но имела колоссальный минус – идеологическую ангажированность. Опубликованные в 2014 году «Основы государственной культурной политики» говорят о том, что поворот к старой системе в стране произошел. Однако обнулить все, что случилось в российской музыке за первые 20 лет XXI века, уже не удастся.
И сейчас, когда в связи с процессом «Седьмой студии» часто звучал императив «эксперименты за свой счет», когда представители правящей партии заявляли, что «спонсировать искусство на бюджетные деньги – экспериментальное, экстравагантное с такими необычными тратами и прочим шиком – недопустимо», что вкладывать деньги надо в подлинно национальное, читай, скрепное искусство, напряженность в отношениях актуальных художников с государством, которая нарастает с начала 2010-х, еще усилилась.
Сергей Невский, композитор, член экспертного совета «Русская музыка 2.0», лауреат премии «Золотая маска», куратор направления «Музыка» на «Платформе» в 2011–2012 годах:
Отношения государства и современного искусства изменились не с концом дела «Седьмой студии» и даже не с его началом, а в 2012 году, после Болотной, когда государство вдруг выяснило, что ведущие российские художники идеологически не на его стороне. После этого и начались разговоры о культурной политике, реабилитация полузабытых советских институций, ну и прочие попытки – как правило, крайне неуклюжие – показать, кто в доме хозяин.
