Решение Фрунзе. Как история выбрала не худший вариант окончания Гражданской войны

27 сентября 1920 года срочно вызванный из Туркестана Михаил Фрунзе вступил в командование Южным фронтом, специально сформированным для борьбы с Врангелем. За неделю до этого его принял Ленин, лично поставив задачу: «Главное заключается в том, чтобы не допустить зимней кампании… Нельзя допустить бегства Врангеля из Крыма. Разгром его надо закончить в декабре».

По приезде в Москву с Фрунзе произошел неприятный инцидент: чекисты бесцеремонно обыскали его поезд и сотрудников. Дело в том, что, командуя Туркестанским фронтом, Михаил Васильевич только что ликвидировал Бухарский эмират, и в Особый отдел ВЧК поступила информация, что в поезде везут «награбленные сокровища». Сокровищ не нашли, Фрунзе жаловался на самоуправство Ленину, писал в ЦК, но добился лишь того, что через месяц был уполномочен «выразить его сотрудникам доверие от имени ЦК». Этот эпизод важен для понимания места Фрунзе в тогдашней советской иерархии: видный военачальник, причем не военспец, а кадровый партиец — свой с головы до пят, но «аппаратный вес» явно недостаточен, чтобы чекисты убоялись трясти его поезд.

Впрочем, обида не помешала ему принять новое почетное назначение. Которое окончательно определило — Гражданская война будет закончена силой оружия. Тут возникнет вопрос: а что, был другой вариант? Был и еще в середине сентября живо обсуждался.

Вариант Брусилова

8 сентября 1920-го штаб Юго-Западного фронта (в тот момент он, воюя с Польшей, отвечал и за Врангеля) доложил в Москву о перебежчике, назвавшемся поручиком Яковлевым. Он заявил, что послан тайной офицерской организацией во врангелевской армии, в которую «входят 30 генштабистов, находящихся в главнейших штабах». Она намерена «взорвать Врангеля изнутри и передать всю его армию Советской власти» на двух условиях: полная амнистия и назначение Брусилова командующим «Крымской Красной армией». А потом — хоть на польский фронт, хоть куда.

Предложение было крайне своевременным: неделю назад полным провалом закончилась очередная — третья по счету — попытка красных выбить Врангеля из северной Таврии. А тут еще поляки, разгромив Тухачевского под Варшавой, снова ломили на восток. Немудрено, что Ленин тут же телеграфировал Троцкому: «Нахожу архиважным и советую предложение [Яковлева] принять… изготовить обращение — манифест за подписью Вашей, Калинина, моей, Главкома, Брусилова… с точными предложениями и гарантиями, равно с указанием на судьбу Восточной Галиции и на рост наглости поляков».

«Воззвание к офицерам армии барона Врангеля» со всеми указанными подписями появилось в «Правде» уже 12 сентября. «Врангель живет и действует милостью англо-французских капиталистов, которые для экономического закабаления русского народа готовы пользоваться и чехословацким корпусом, и дивизиями из чернокожих, и армией Врангеля, — говорилось в нем. — Сложите оружие, бесчестно направленное против собственного народа. Полную амнистию мы гарантируем всем переходящим на сторону Советской власти».

Тем временем Яковлева, который на поверку оказался штабс-капитаном Можаровским, бывшим военспецом Красной армии, плененным белыми в 1919 году, готовили к отправке в Крым, снабдив оригиналом «Воззвания» с подлинными подписями советского руководства и приказом Троцкого о назначении Брусилова командующим. Однако через неделю операция была столь же резко свернута.