Андрей Костин и Владимир Путин. Фото: kremlin.ru
kremlin.ru
На неделе суточная статистика инфицирования преодолела очередной психологический рубеж – 18 тысяч больных COVID-19. Это не предел. Эпидемиологи Роспотребнадзора прогнозируют не менее 20 тысяч в первой половине ноября. Как исходя из подобной динамики можно определить режим, в котором продолжает жить страна? Вопрос с подвохом. Однозначного определения тут нет.
Весной, когда россиян принудительно отправили по домам и штрафовали за несанкционированную поездку или выход на улицу по неуважительной причине, власть отказывалась называть такие меры карантином, предпочитая эвфемизм «самоизоляция», под которым понимала менее жесткий режим с щадящими санкциями за нарушения. Теперь мы, судя по всему, наблюдаем еще более противоречивую картину.
С минувшей недели в стране введен масочный режим в общественных местах и на транспорте. Соблюдается он приблизительно так же плохо, как и раньше. В одной только Москве, где с середины октября действуют собственные ограничения, полиция за пару недель успела составить свыше 14,5 тысяч протоколов о нарушении. Тем не менее мэр города Сергей Собянин пожелал заострить внимание на том, что «благодаря переходу на удаленку количество пассажиров общественного транспорта снизилось примерно на 40% по сравнению с обычным уровнем, что создало в общественном транспорте более разряженную ситуацию с меньшей вероятностью заражения». На неделе мэрия продлила еще на месяц действие дистанционного режима работы для не менее чем трети персонала столичных компаний. В Подмосковье же речь идет о «максимальном» количестве работников, которых следует переместить домой. Школы функционируют в лучшем случае наполовину, а некоторые закрываются полностью. Даже в Русской православной церкви, где еще в сентябре отвергали возможность повторного закрытия храмов, сейчас обещают переводить их на двухнедельный карантин при обнаружении хотя бы одного инфицированного.
Между тем Кремль пока не намерен ограничивать свободу передвижения граждан и даже не желает закрывать границы. Накануне МИД РФ заявил о возобновлении с минувшего воскресенья авиасообщения «с рядом стран», но при этом призвал россиян «тщательно взвешивать все обстоятельства при принятии решения о своих зарубежных поездках и избегать неоправданных рисков».
В свою очередь, Минздрав на неделе постарался ограничить свободу информации о пандемии, методах лечения и средствах профилактики, распространяемой специалистами подведомственных структур:
«Министерство здравоохранения РФ доводит до сведения руководителей учреждений, подведомственных Минздраву, и главных внештатных специалистов Минздрава, что любые комментарии и публичные сведения по теме новой коронавирусной инфекции должны согласовываться в письменной или устной форме с пресс-службой Минздрава по электронной почте или по телефону».
Свое распоряжение ведомство объяснило тем обстоятельством, что «информационная повестка вокруг коронавируса перегружена, в том числе малополезными фактами, предположениями и прогнозами экспертов смежных специальностей». Вероятно, такое решение глава ведомства Михаил Мурашко принимал, находясь на самоизоляции (в пятницу он из нее вышел) и имея возможность без лишней суеты следить за освещением пандемии в СМИ. Не будем и мы спешить объявлять это крамолой – грубым покушением на свободу выражения профессионального мнения. По крайней мере делать этого не стоит с учетом качества публичной экспертизы в стране, где нет даже рецензируемых медицинских журналов, авторитет которых был бы общепризнан.
Министр здравоохранения Михаил Мурашко / kremlin.ru
С моей точки зрения, настоящей проблемой на пике пандемии является не сам окрик в духе «разговорчиков в строю», а причины, побудившие Минздрав прибегнуть к подобным методам. Мы имеем отсталую, неконкурентную, глубоко зависимую от государства официальную науку, об этических изъянах которой можно судить хотя бы по расследованиям «Диссернета», а о практических результатах – по динамике финансирования (в особенности, частного) и объему патентных заявок. Медицинская же наука в этом ряду выглядит вдвойне удручающе.
«На [развитие медицины] нужны большие деньги, которые в силу того, как выстроены приоритеты в России, никто не дает, – рассказывал в прошлогоднем интервью “Новой газете” медик Петр Талантов, основатель научно-просветительского фонда “Эволюция”. – Поэтому в некоторых областях чиновникам проще имитировать деятельность. И это одна из причин, почему экспертные заключения по медицинским исследованиям не публикуются: не потому, что там сквозит в каждой строчке коррупция (хотя я не говорю, что этого нет), а потому что без слез на написанное не взглянешь. Лучше пусть это все будет закрыто и у людей будет иллюзия, что научная экспертиза лекарственных препаратов в России ведется адекватно».
Ничто не мешает нам поместить ту же мысль в контекст пандемии. Возьмем минувшую неделю.
Директор Санкт-Петербургского НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера Арег Тотолян: «Есть определенная группа лиц, которые не заболевают при многократном контакте с больными, причем не просто с больными, а с больными, которые являются вирусовыделителями» (Причины, влияющих на резистентность, специалист не назвал – их еще предстоит выяснить).
«Некоторые люди могут не заболеть коронавирусом даже при многократном контакте с зараженным, – приводит Ura.ru слова Георгия Викулова, главы Научного инфоцентра по профилактике и лечению вирусных инфекций, взятые из интервью сайту. – Это возможно при генетической устойчивости к вирусу или определенном эффекте иммунной системы. (Причины? “Возможно, это эффект иммунной системы. Возможно, это низкая вирусная нагрузка. Или сумма этих факторов”).
Или вот, например, цитата из свежего интервью, которое газете “Известия” дал гендиректор Национального медицинского исследовательского центра имени В.А. Алмазова Минздрава России, академик РАН Евгений Шляхто:
“Считаю, что сейчас нужно активно мотивировать население на сохранение здорового образа жизни, на хорошее настроение. COVID-19 реже встречается там, где выше уровень счастья. Эмоциональную составляющую тоже надо не упускать из виду”.
А теперь снова вернемся к логике Петра Талантова. Может быть, и правда, “пусть лучше это все будет закрыто” для страны, треть населения которой и без того считает угрозу распространения коронавируса изрядно преувеличенной, а то и вовсе иллюзорной? А бремя вдумчивой коммуникации, мягкого убеждения граждан, к чему недавно призывала главный санитарный врач РФ Анна Попова в связи с ростом COVID-диссидентства, должны на себя взять официальные представили ответственных ведомств? Однако если происходящее – разнонаправленные действия властей без очевидной логики, какофония экспертных мнений и запоздалые попытки Минздрава установить фильтр – и способно в чем-то убедить скептически настроенных граждан, то только в том, что ими снова манипулируют. И высокая степень общественного недоверия – глубокая институциональная проблема, которая не имеет простого и оперативного решения в момент, когда все вокруг так быстро меняется. В свежих Хроники госкапитализма:
