Алексей Навальный встретился не с избирателями в числе нескольких тысяч в Сокольниках, но, о чем слышно меньше, с кавказцами – представителями кавказского креативного класса на чем-то вроде круглого стола по вопросам миграции и межнациональных отношений.

В число приглашенных экспертов, одновременно представляющих национальные меньшинства преимущественно из числа этнических сообществ Северного Кавказа, входил и я. Идея организации подобного обсуждения принадлежит штабу Навального. По признанию организаторов, на эту идею их подвигла моя статья, опубликованная в Slon («Навальный глазами кавказского креативного класса»). Признаюсь, сам факт готовности Навального общаться на очень неоднозначную для его предвыборной кампании тему меня порадовал. Впрочем, по признанию самого Навального, в нашем столичном обществе сильны крайне правые идеи, особенно среди тех, кто служил в армии. Видимо, поэтому то, что в цивилизованной стране было бы риском, является у нас потенциалом, то есть возможностью для наращивания политического капитала.

Между тем результат разговора не очень удовлетворил меня, во-первых, потому, что слишком мало времени было отведено для столь важной темы, во-вторых, проблемы внешней миграции и межэтнических отношений внутри российского общества, на мой взгляд, не должны обсуждаться вместе, ибо это абсолютно разные вопросы уже даже потому, что ответственны за эти сферы две независимые структуры власти.

Хотя формат обсуждения и был заявлен как круглый стол, журналистов или имеющих к журналистике отношение экспертов среди гостей было так много, что обсуждение постепенно превращалось в пресс-конференцию Алексея Навального.

Почему же я согласился участвовать в мероприятии, зная, что могу сделать вклад в предвыборную кампанию человека, которого критиковал за избирательность в вопросе равноправия граждан нашей страны? Мне важно было задать этому человеку интересующие меня вопросы и не только услышать ответы, но и увидеть отвечающего. Кроме того, я убежден, что многие проблемы нашей страны усугубляются из-за того, что мы не встречаемся, не дискутируем, копим негатив, основанный на наших фантазиях, а это приводит к еще худшим последствиям.

Собственно, многие вещи, включая путаницу или даже намеренно небрежное использование терминов, когда сообщества северокавказских народов в Москве назывались диаспорами, или неуклюжие сравнения кавказцев с носорогами, я мог бы пропустить мимо ушей, хотя и в ходе дискуссии высказался по этому поводу. Однако мне хотелось задать кандидату в мэры важный вопрос, который я, собственно, описывал в предыдущей статье. Дело в том, что в одной из передач на радиостанции «Эхо Москвы» у госпожи Фельгенгауэр год тому назад, несмотря на недоумение ведущей, Алексей Навальный говорил о том, что передвижение граждан из некоторых южных регионов России, а также перевозку грузов из этих субъектов необходимо ограничить. Я все ждал удобного момента задать вопрос об этих ограничениях. 

И вот настал момент Х. Навальный начал критиковать Рамзана Кадырова за ограничение прав граждан в Чечне, приводя пример с навязыванием ношения платков. Было странно слышать это, тогда как в Москве, где, по мнению самого же кандидата, очень сильны консервативные взгляды, просто невозможно сделать карьеру в публичной сфере, нося хиджаб. Честно говоря, в Москве для дополнительных трудностей не нужно даже носить хиджаб, достаточно иметь неправильную по нынешним временам фамилию. Но мой вопрос состоял совсем не в этом. Я ни в коем случае не адвокат главы Чечни. Я родом из республики, возглавляемой господином Кадыровым, и я представитель кумыкской, то есть не чеченской, этнической группы, проживающей в этом субъекте. При всех недостатках Рамзана Кадырова мне сложно представить, чтобы он делал заявления о необходимости ограничения кумыков в каких-либо правах, которыми обеспечены другие граждане республики. Собственно, об этом я и сказал Навальному, который в недоумении ответил вопросом: «А разве кто-то говорит о таком?» Не знаю, не помнил ли он о своих заявлениях на самом деле, но мне представляется это маловероятным.

В то же время сложно не согласиться с некоторыми вещами, о которых говорил А. Навальный. Проблема внешней миграции действительно актуальна, но мне показался несерьезным метод решения, предлагаемый кандидатом: ввести визовый режим со странами Средней Азии, с которыми у нас, россиян, по мнению Навального, совсем не совпадает или значительно отличается «культурный код».

Собственно, разговоры про «культурный код» начались как реакция на вопрос заместителя главного редактора журнала «Коммерсантъ-Власть» А. Габуева, который в недоумении спросил: «А почему надо вводить визовый режим со странами Средней Азии, если у нас значительная часть мигрантов из Молдовы и Украины?» На что кандидат в мэры Москвы заявил, что ментально последние нам ближе. Правда, я так и не понял, кто такие «мы». Вот участница встречи Белла Шахмирза, создатель проекта о народах России Face to Face, справедливо задалась вопросом: «А что, у нас могут жить люди только с определенным "культурным кодом"?» И с помощью какого прибора его будут считывать с человека? К тому же представим, что визовый режим введен, чем нам это поможет при нынешнем уровне коррупции? Или наши чиновники вдруг перестанут брать взятки?

Между тем проблема как раз в коррупции и в чрезмерной централизации страны во всех смыслах этого слова. Для того чтобы из Грозного поехать в Казань, сначала нужно приехать в Москву, и это ненормально. Наблюдая за риторикой кандидатов в мэры, я не вижу среди них тех, кто обсуждает первопричину наших проблем: постепенный демонтаж федеративных основ государства. 

Все идут по широкому пути заигрывания с этническими чувствами большинства, это и беспокоит: выборы-то пройдут, а осадок останется, возможно, будут плохие последствия для и без того сложной межэтнической ситуации в России.