У здания Мосгорсуда © Валерий Шарифулин/ИТАР-ТАСС

Сегодня Мосгорсуд должен был рассматривать кассацию трех исполнительниц панк-молебна в храме Христа Спасителя – Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич. За час до заседания активист Григорий Саксонов уже стоит с одиночным пикетом: плакат «Агент Гундяй, Pussyне пыль!» он прикрепил к костылю. В августе этот сторонник PussyRiot, с зычным голосом и окладистой бородой, отсидел 8 суток за песню, исполненную на козырьке библиотеки напротив Хамовнического суда. Во дворе Мосгорсуда толпятся человек пятьдесят, но настоящая давка внутри.
Адвокаты девушек долго препираются с приставами: они хотят пообщаться с подзащитными до начала заседания, но их не пускают в зал. В выходные блогосфера полнилась слухами, якобы Екатерина Самуцевич недовольна адвокатами и намерена отказаться от их услуг. Группа друзей и сторонников PussyRiot предъявляла разнообразные претензии Марку Фейгину, Виолетте Волковой и Николаю Полозову, которые на протяжении всего процесса защищали девушек в суде. Адвокатов обвиняли, во-первых, в непрозрачном распределении денег, собранных на различных акциях в поддержку панк-группы, во-вторых, в том, что не все письма доходят к девушкам в СИЗО, и в-третьих, в самопиаре.

В зал пускают родственников подсудимых, затем журналистов и, наконец, адвокатов. Девушек уже завели в «аквариум». В первом ряду муж Толоконниковой Петр Верзилов и отец Самуцевич Станислав Олегович о чем-то напряженно беседуют. Заседание начинается. Коллегию судей возглавляет бывшая судья Мещанского суда Лариса Полякова, участвовавшая в первом деле Ходорковского. «У меня ходатайство!» – произносит Самуцевич. «Катя!» – грозит ей пальцем отец. Но она все-таки ходатайствует об отказе от защитников Волковой, Полозова и Фейгина. «Так как моя позиция по данному делу не совпадает с их позицией», – поясняет она.

Судья спрашивает мнение всех участников процесса: адвокаты говорят, что уважают ее выбор. Надя и Маша ровным голосом повторяют примерно то же самое. Судья Полякова возражает: Катя не пояснила, в чем именно ее позиция не совпадает с адвокатской, к тому же у нее нет другого защитника. Катя возмущается: «Буквально сегодня я заключу договор с новым защитником!» Она говорит, что ходатайство об отказе от услуг Волковой – именно она формально должна была защищать Катю на кассации – уже оформлено в письменном виде.

Судья удаляется на пять минут. Спрашиваю Катиного отца – он не в курсе причин такого решения. Говорит, что завтра собирается на свидание к дочери и там спросит ее, в чем дело. Ранее он через адвокатов передавал Кате письмо, в котором убеждал ее не совершать подобного шага. Верзилов тоже выглядит обескураженным. Судья возвращается, чтобы выслушать все стороны процесса. Адвокат потерпевших Лариса Павлова разглядела тут заговор: «Очевидно, мы присутствуем при домашней заготовке. Либо это непрофессионализм адвокатов, либо попытка затянуть заседание. А на следующем заседании мы услышим уже от Алехиной, что у нее имеются противоречия по позиции», – говорит она.

Судья переносит заседание на 10 октября. Приставы выгоняют всех в коридор. Последними выходят адвокаты, молча проходят сквозь толпу журналистов. На крыльце Мосгорсуда их окружают. Марк Фейгин говорит, что заседание в целом «пока выглядит как законное», хотя бы потому, что Катино ходатайство удовлетворили.

«В пятницу, когда мы встречались с Екатериной, никакой информации, которая бы свидетельствовала, что будет заявлено подобное ходатайство, не было. Их всех будут спрашивать о признании вины, каким будет ответ, я не знаю. До сегодняшнего дня я мог об этом говорить с большой степенью уверенности, а сейчас я могу ручаться за своих двух подзащитных – Надежду Толоконникову и Марию Алехину», – говорит он.

Теперь Мосгорсуд вполне может принять различное решение в отношении Самуцевич и в отношении двух других девушек. Адвокаты уже в субботу знали о Катином внезапном решении, но не могли с ней поговорить – им запрещено навещать подзащитных в СИЗО по выходным. Кто будет защитником Самуцевич, пока неизвестно. Для Нади и Маши это решение было неожиданностью, говорит Фейгин. По его словам, на перемену Катиной позиции повлияло «некоторое окружение». Адвокат Полозов поясняет, что окружение – это ее друзья.

 «На протяжении всего процесса на наших подзащитных оказывалось давление. Власти заходили с разных сторон: к ним засылали оперативников, у них грозились отнять детей, пытались воздействовать через родственников, через окружение, через адвокатов. Пытаются найти слабые места для того, чтобы их позицию растоптать. А их позиция – не признавать вину, считать, что они совершили административное правонарушение, что юридически верно. С учетом международного резонанса властям необходимо как можно скорее купировать эту ситуацию. Самое простое – это воздействовать изнутри, через тех людей, которым они доверяют», – объясняет Полозов.

Вскоре появилась версия, что новым адвокатом Самуцевич может стать адвокат правозащитной ассоциации «Агора» Дмитрий Динзе, защищавший активистов арт-группы «Война» Леонида Николаева и Олега Воротникова на процессе, связанном с акцией «Дворцовый переворот». Сам Динзе охарактеризовал ситуацию словами: «Без меня меня женили». Правозащитник, правда, добавил, что если Самуцевич действительно попросит его о помощи, то он не откажет.

У суда тем временем, как обычно, столпились сторонники PussyRiotс балаклавами на футболках и противники с иконами и хоругвями. Первые нестройным хором исполняют песни панк-феминисток. Вторые под предводительством православного активиста Дмитрия Цорионова молятся. Среди них и спортивного вида бородачи в футболках «Православие или смерть», и кроткие бабушки в косынках с молитвенниками. Неожиданно все они опускаются на колени и образуют круг, Цорионов громко читает молитву, все крестятся. Их оппоненты от удивления перестают петь и кидаются снимать происходящее на айфоны.

Цорионов поднимает глаза к небу, затем поднимается сам, и все они шествуют с иконами в руках. Крестный ход обходит часовню во дворе суда, выходит за ворота и исчезает. Два человека в кожаных куртках с иконой говорят, что перед этой иконой надо молиться за всех заключенных. Появляется Иван Отраковский, автор идеи православных дружин, а с ним седобородый человек в папахе и с резным деревянным крестом. В сторонке стоит бабушка с костылем и плакатом: «Опомнитесь все!»

Крестный ход возвращается: впереди женщина в косынке с золоченой иконой Богоматери, всего человек сорок – почти у всех иконы. Цорионов размахивает молитвенником, все нараспев молятся. Процессия оказывается рядом с Григорием Саксоновым, который до сих пор пикетирует, – сразу несколько православных вырывают у него плакат «FreePussyRiot», бабушка в косынке топчет обрывки плаката. Саксонов отбивается костылем и кричит, что все они бесы. Вокруг бегает оператор НТВ, известный по ролику «Вы – сурковская пропаганда». Щуплый молодой защитник PussyRiotМаксим возмущается: одна из бабушек ударила его за значок с балаклавой. Какой-то человек уже час ходит в толпе и всем доказывает, что, если бы сейчас Христос пришел на землю, все эти защитники веры его снова распяли бы. Хотя с ним вроде бы никто и не спорит.