Православная церковь в последнее время старалась не вмешиваться в политику, позволяя политике вмешиваться в свои дела. Но с одной темой священнослужители все-таки не удержались. В Европейской социальной хартии 1961 г., которую недавно ратифицировала Россия, говорится не только о защите прав на коллективные переговоры и прав рабочих-мигрантов, но и о правах ребенка. Представители ортодоксальной общественности возмутились: из норм хартии они вычитали, что скоро в стране введут систему ювенального правосудия. Сначала противники отдельных судов для детей собирали подписи, потом в ход была пущена тяжелая артиллерия. Патриарх Кирилл провел встречу с депутатами Госдумы от «Единой России», и те в ответ пообещали не принимать важные законы, не посовещавшись с церковью. Критику в адрес ювенального правосудия Кирилл высказал и министру юстиции Александру Коновалову. Глава Минюста последовательно отстаивает православные традиции, он прослыл самым благочестивым из российский чиновников. Когда Коновалов служил еще в Приволжском округе, полпреда-великана, часто выступавщего на синодах с лекциями о православии, даже прозвали монахом-отшельником. Единомышленников патриарх ищет в верном месте: без поддержки главы Минюста ювенальная юстиция в России точно не состоится. Если уже созданные институты правосудия для детей и не свернут, то их распространение, видимо, затормозят.
СУДЫ ПРОТИВ РЕЦИДИВА
Первый ювенальный суд в Таганроге выглядит гостеприимно, если так можно говорить о суде. Отремонтированное здание, новенький зал заседаний, где столы, похожие на школьные парты, вплотную придвинуты к кафедре судьи. Здесь есть кабинеты психолога и помощника судьи с функциями социального работника, зато нет решеток и заградительных барьеров для малолетних преступников. Даже планировка помещений разработана по стандартам ООН об отправлении правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинские правила» 1985 г.), а в качестве образца взяли суд Монреаля.
Таганрогский суд – экспериментальный. Законопроект «О ювенальных судах» прошел первое чтение еще в 2003 г., но так и не дошел до второго. Один из защитников ювенального правосудия Дмитрий Козак, став полпредом в Южном федеральном округе, решил вводить новую систему, не дожидаясь законодательной базы, экспериментальным путем. Эксперимент проводили по всей Ростовской области; как говорит судья областного суда Елена Воронова, новая идея доказала свою состоятельность.
По большому счету, ювенальная юстиция – это просто система профилактики: судья и помогающий ему социальный работник подробно исследуют ситуацию в семье, привлекают психолога и специалистов по делам несовершеннолетних, без которых не проходит ни один суд. Задача ювенального суда – дать малолетнему преступнику возможность реабилитироваться, а не бросать его на произвол судьбы. В Таганроге, да и в других городах, где работали экспериментальные суды, уже в первый год работы отпущенные на свободу дети практически переставали совершать преступления. Если общий показатель рецидива по Ростовской области, по данным МВД, составлял 16,2%, то в работе трех специализированных судебных составов по делам несовершеннолетних Таганрогского, Шахтинского и Егорлыкского судов он был 0 – 3,5% (имеются в виду повторные преступления тех несовершеннолетних, которым суд предписал социальное сопровождение и программу реабилитации).
Месяц назад представители судов более 30 регионов приехали в Москву на конференцию Общественной палаты, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Но, хвастаясь успехами, судьи не заметили, как у крайне полезной, на их взгляд, системы появился серьезный противник.
НЕДЕТСКИЙ СПОР
Строго говоря, в Европейской социальной хартии о ювенальной юстиции ничего не написано. Согласно п.1 ст.17 хартии, ее участники обязуются всего лишь «обеспечить детям и молодым людям с учетом прав и обязанностей их родителей заботу и помощь, образование и воспитание, в которых они нуждаются, в частности, путем создания необходимых для этого служб; ограждать детей и молодежь от пренебрежения, насилия и эксплуатации; обеспечивать защитой и специальной государственной помощью детей и подростков, временно или постоянно лишенных родительского попечения».
Однако представители церкви забеспокоились: ювенальная юстиция должна защищать права детей, в том числе и от их родителей (хотя и об этом в хартии ничего нет, зато это правило предусмотрено действующим уже больше десяти лет Семейным кодексом). Они приводят в пример ювенальное правосудие во Франции, которое действительно приняло уродливые формы. Там ребенка вполне могут забрать у родителей с аргументом «удушающая любовь». Отнимают детей по анонимным звонкам и даже – «на всякий случай»: если первого ребенка суд постановил отнять, то были случаи, когда и второго забирали прямо из роддома.
Генеральный инспектор по социальным делам Франции Пьер Навес обнаружил, что в 2007 г. в 50% случаев, когда детей отбирали у родителей, закон был нарушен. Но налаженную машину, поставившую себе целью обнаружить как можно больше неблагополучных семей, и судей, работающих «по показателям», уже сложно остановить. Дети становятся несчастными, семьи рушатся. Представитель патриархии Всеволод Чаплин заявляет: вредную для общественных устоев ювенальную систему отстаивают те, кто хочет урвать лишних денег из бюджета.
Причем здесь Франция, удивляются судьи, шокированные реакцией православной церкви. Они говорят, что даже мусульмане в южных республиках отнеслись к ювенальным судам более спокойно. Олег Зыков из Общественной палаты, работавший над законопроектом о ювенальных судах, категоричен: те, кто против, – мракобесы, привыкшие насилием воспитывать детей.
СТРАХ ЧИНОВНИКА
Сторонники ювенальной юстиции говорят: ювенальные суды, наоборот, должны рассматривать дело всесторонне, стараться выяснить причины конфликта в семье. В их задачу вовсе не входит забирать детей у родителей, напротив, они должны защищать и их права, учитывать их мотивацию. Та же Европейская социальная хартия требует учитывать права родителей.
Страхи православной общественности отчасти можно понять. Механизм ювенальной юстиции выстроить непросто, и в нем есть риски. А вдруг высокопоставленные чиновники потребуют от судов продемонстрировать победы детей над родителями? Это убьет идею на корню. Но у России другие устои, другая судебная практика, и ювенальная система неизбежно будет на них опираться. С чего вдруг российским судам добиваться тотальной эмансипации детей? Скорей уж, сделают упор, как это и происходит сейчас, на воспитательной работе с несовершеннолетними и их семьями, на психологической поддержке и контроле над реабилитацией. У нас масса вопросов к защите прав человека, и до признания детей полноценными и активными гражданами дойдет еще не скоро. Тут адептам «Домостроя» бояться нечего. А вот система борьбы с рецидивами в ювенальных судах – удачная практика, и ее нельзя рубить на корню. Ведь не полагаться же только на отпущение грехов.
