Вторая кожа: российский химик, который сделал бизнес на нано и ранах

Первая компания: фильтры из нанопряжи

Афанасов с детства хотел поступить в МГУ: его родители, сотрудники химфака и факультета почвоведения, привили ему любовь к биологии и химии. Так и вышло: первую научную публикацию и патент на изобретение он получил еще на 3–4-м курсе химфака, а к 24 годам защитил кандидатскую. Но его исследования так и не вышли за пределы лабораторий. Тогда Афанасов понял: чтобы открытия получили применение, нужно самому делать из них коммерческий продукт.

При всей популярности слова «нано» мало кто понимает, что это, собственно, такое. Строго говоря, объект становится нано, когда его толщина не превышает 100 нм (что в 800 раз тоньше человеческого волоса). В промышленности «нано» добавляют и к объектам размером 300–500 нм.

Впрочем, размер – не главное. Главное, что когда диаметр волокон достигает наноуровня, то материал приобретает новые свойства, становится одновременно и прочнее, и пластичнее. Например, карбид кремния – прочный, огнеупорный материал, который используют в металлургии. Если сделать из него нановолокна, сотканный из таких волокон материал становится еще в 3–4 раза прочнее. Именно его сделали Афанасов и его коллега по лаборатории Андрей Матвеев.

Для его создания они использовали растворимые полимеры и электрическое поле высокой напряженности. Материалы из волокон, полученные таким способом (электроформованием), обычно используют неткаными – волокна в них расположены случайно, образуя пористый материал. А если это пористый материал, то самое очевидное применение – фильтр. Афанасов понял, что с помощью того же электроформования можно делать нанофильтры, задерживающие частицы, которые пропускают обычные пористые материалы.

Как-то описание метода, оставленное Афанасовым для студентов на сайте химфака, обнаружил Дмитрий Перминов, глава компании «Биотекфарм». Компания производит перевязочные материалы и пластыри, и Перминов знал, что нановолокнистые материалы идеально подойдут для фильтров и сорбентов. В итоге Перминов, Матвеев и Афанасов основали компанию «Эфтэк», которая производит нановолокнистый материал из полиамида для самых разных продуктов.

Начали с медицинских масок из наноматериала, которые задерживают частицы в 15–20 раз мельче, чем обычные (0,02 мкм и 0,3–0,4 мкм соответственно). При этом себестоимость наномаски не больше обычной. Сейчас компания разрабатывает маски, повторяющие форму лица, которые плотнее прилегают и поэтому фильтруют так же тщательно, как профессиональные респираторы.

Потом компания разработала и наладила выпуск антибактериального материала под названием SNS, который хорошо задерживает микробы, а воздух, наоборот, пропускает. Его «Эфтэк» продает для производства операционного белья и одноразовой медицинской одежды.

На основе той же технологии, применяя разные полимеры, компания стала выпускать сорбенты для нефтеочистки, мембраны для сепараторов; сейчас в разработке фильтры для воды, крови, топлива. Отдельный проект – сигаретные фильтры. По словам Перминова, в «Эфтэк» сделали материал, который в 30 раз снижает уровень вдыхаемых курильщиком смол. Сейчас компания собирает установку для первых десяти тысяч съемных фильтров.

Перминов вложил в «Эфтэк» 2,5 млн рублей как бизнес-ангел, предоставил Афанасову офис и лабораторию «Биотекфарма». Чуть более половины доходов «Эфтэк» получает от продажи материала по уже отработанным формулам, 40% выручки составляют контракты на разработку от компаний – потенциальных клиентов. В 2015 году Афанасов ожидает выручку 9–11 млн рублей.

Компания нацелена продавать материалы именно для медицинских изделий, где бренд уже более-менее известен и можно легко масштабировать бизнес. Пока на фильтрующий материал для медицинских изделий приходится половина продаж компании, на материалы для сорбции нефти – 35%.

Вторая компания: заживляющая повязка как панцирь краба

В 2014 году команда Афанасова и компании Перминова вместе взялись за новый многослойный материал на основе тех же нановолокон, но сделанных из хитозана – биологического полимера, который встречается в природе, – например, в панцирях насекомых, крабов и прочих членистоногих. Хитозан давно используется в препаратах для заживления ран, а также в искусственных кровеносных сосудах и мембранах.

Повязки из хитозана на российском рынке уже были («Мультиферм» и «Коллахит»), но требовали регулярных перевязок. А для глубоких ран и трофических язв, которые в основном и лечили с их помощью, перевязка – это дополнительная травма и риск занести инфекцию. Афанасов разработал материал, который сегодня продает под маркой «ХитоПран», он отличается от всех аналогов тем, что полностью рассасывается за 3–4 дня (или вымывается из раны физраствором). Он восстанавливает кожный покров не хуже аналогов, то есть в два-три раза быстрее по сравнению с обычными бинтами). Хитопран работает как каркас для собственных клеток: при заживлении раны клетки наползают на него от краев к центру. По словам Афанасова, полное рассасывание получилось благодаря сочетанию полимеров разного происхождения – аналога хитозана грибов и панциря краба.

Для производства хитопрана Афанасов с коллегами создали в апреле 2014 года компанию «Наполи», которая на старте получила 15 млн рублей от Фонда посевных инвестиций РВК, еще 5 млн рублей вложил «Биотекфарм». По словам Перминова, он давно следил за тем, как обычные перевязочные материалы заменяются биополимерными и как растет спрос на них со стороны медорганизаций и дистрибьюторов, но искал поставщика технологии. В «Наполи» Перминову принадлежит больше половины; помимо ФПИ РВК, в капитале также участвует Научный парк МГУ, который помогал структурировать сделку.

«Тем, кто считает, что от государства как инвестора лучше держаться подальше, мне есть что возразить, – говорит Афанасов. – Мы никаких сложностей из-за госденег не увидели (отчеты, другие бумажки – да, но в разумных пределах), а рассчитывать поднять деньги на медицинский стартап от частных венчурных фондов, если честно, вряд ли бы удалось». «Пока какого-то дискомфорта, связанного с участием государства в проекте, мы не ощутили. Скорее я как инвестор спокоен, что деньги тратятся по заранее оговоренным статьям, бюджет расписан до копейки», – говорит Перминов.

Материалы из хитопрана закупают больницы, госпитали и ожоговые центры (продажи государственным учреждениям составляют 60% выручки «Наполи»). Минимальная наценка, с которой компания продает свои изделия дистрибьюторам, – 50–100%. Сейчас компания продает повязки под торговой маркой «ХитоПран» на 2 млн рублей (около тысячи упаковок) в месяц, продажи растут на 20% ежемесячно, так что к концу 2015 года Перминов и Афанасов ожидают выручку на уровне 16–18 млн рублей.

Это немало, если учесть, что регистрацию Росздравнадзора «Хитопран» получил только в августе 2014 года. Быстро раскрутить бизнес помогло то, что повязки продают дистрибьюторы «Биотекфарма», хотя сейчас у «Наполи» появилось несколько собственных партнеров и прямые продажи.

Около 10% продаж компании приходится на сайт, где можно купить небольшие наклейки материала – для содранных коленок или расчесанных комариных укусов. И эти прямые продажи втрое прибыльнее, чем работа с государственными учреждениями, однако Афанасов планирует продвигать продукцию именно в госучреждения, хотя это и труднее. Бизнесмен всерьез хочет сделать саморассасывающиеся повязки нормой для российских больниц, а не дорогим продуктом для избранных.

«Переубеждать врачей трудно, многие привыкли лечить так же, как и 20 лет назад, марлей с левомеколем, но личные встречи, звонки, отзывы постоянных покупателей рано или поздно дают снежный ком, так что мы и сами учимся преодолевать закоснелость», – говорит Афанасов.

Популяризировать хитопран помог Николай Островский, ученый из Саратовского государственного университета и врач, один из первых среди профессионалов заговоривший об удобстве работы с хитозаном в хирургии.

Для ран по всему миру

«Эфтэк» – понятный бизнес, а «Наполи» – типичная венчурная история, говорит Афанасов. И ставку он делает именно на второй свой проект. В разработке у стартапа – хитозановый материал второго поколения, с усиленными антимикробными свойствами и антирубцовым эффектом, с «вшитым» в материал коллагеном или с трипсином (ферментом для лечения омертвения тканей). Также разрабатывается линейка хитопрановых пластырей для мелких ран и царапин, пластырь для эпиляции, который будет безболезненно смываться водой вместе с волосками.

«Наполи» надеется получить еще инвестиции 30–60 млн рублей, чтобы направить их на оборудование производства. Также в планах найти дистрибьюторов в Азии и Европе, сейчас хитопран уже сертифицируется по СЕ. Хотя за рубежом продвигать свой продукт будет сложнее: повязки и спонжи с хитозановым слоем в Европе и Америке продают десятки компаний. Еще с 2005 году в армии США повязкой HemCon ($5–6 за штуку) комплектуют аптечку каждого солдата, хотя HemCon не рассасывается.

В России у Афанасова есть возможность поймать волну импортозамещения – продукция «Наполи» действительно в 2–3 раза дешевле, чем повязки с высоким антибактериальным и заживляющим эффектом западных производителей (Urgo, Molnlycke, ConvaTec).