8 ноября 1954 года во французском городе Вандом 28-летняя, ничем не примечательная секретарша Дениза Лаббе убила маленькую дочь Катрин. Женщина удерживала голову девочки двух с половиной лет в бадье с мыльной водой, пока та не захлебнулась. 8 августа 1969 года четверо хиппи из «Семьи» Чарльза Мэнсона жестоко расправились с пятью жертвами в особняке на западе Лос-Анджелеса. На следующий день они же связали и зарезали супружескую пару владельцев небольшой сети магазинов, нацарапав на животе убитой женщины слово «война». 10 июня 2011 года 28-летний Мохаммед Аднам Хирси вошел в дом мужчины по имени Пол Файф в Лестере и заколол того ножом в грудь.
Эти преступления объединяет одна характерная черта: за участие в них судили и приговорили к заключению не только непосредственных виновников. Лаббе утверждала, что совершила жуткое убийство под влиянием любовника, Жака Альгаррона. По ее словам, молодой человек проникнулся сформулированной Фридрихом Ницше концепцией сверхчеловека и требовал от Денизы избавиться от дочери, чтобы ничто не мешало им слиться в союзе идеального мужчины и идеальной женщины.
Дениза Лаббе. Фото: wikipedia.org
Случай «Семьи» Мэнсона намного известнее. Среди нескольких жестоких преступлений секты личное участие гуру доказано лишь в одном: Чарли застрелил темнокожего наркодилера Бернарда Кроу, которого члены коммуны ошибочно посчитали членом «Черных пантер». В остальных убийствах Мэнсон участвовал исключительно как вдохновитель. Он убедил последователей, что им необходимо напасть на определенных людей, чтобы развязать «Хелтер Скелтер» – расовую войну, в которой темнокожие победят всех белых, кроме членов «Семьи», после чего будут подчиняться исключительно Мэнсону.
К гибели Пола Файфа привели более прозаичные события. Накануне убийства два приятеля, Мохаммед Аднам Хирси и Амин Хассан Джоги, провели время с девушкой будущей жертвы, которая затем попросила их уйти до возвращения Файфа. Мужчины, которые в тот вечер употребляли алкоголь и кокаин, подчинились, но через несколько часов вернулись. Они подначивали друг друга: каждый утверждал, что не боится Файфа и может его «вынести». Наконец, Хирси согласился на призыв Джоги «сделать что-нибудь». Пока один из мужчин оставался снаружи, другой пробрался в дом и убил человека.
Подобные случаи ставят сложную юридическую и этическую дилемму. Можно ли считать убийцей только того, кто нанес решающий удар, спустил курок, лишил человека жизни своими руками? Или тот, кто уговаривал его совершить страшный поступок, виновен не меньше? Представители системы правосудия, философы и журналисты пока так и не пришли к единому мнению о том, как относиться к манипуляторам – тем, кто толкает других на преступления.
На мой взгляд, тут все очевидно. Каждый вменяемый человек технически (биологически) обладает свободой воли. То есть, объективной способностью единолично решать, что ему делать, а что не делать. На биологическом уровне это выражается в генерации мозгом электрических сигналов. При этом никто из людей не способен передать свои электрические сигналы другому человеку, чтобы вынудить того совершить какие-либо действия. Это объективно невозможно (в человеческой биологии нет такого механизма).
.
Из сказанного однозначно следует, что ответственность именно за само убийство всегда лежит на том человеке, чье тело непосредственно совершило действия, которые привели к смерти — ведь это именно его мозг, будучи способным осознать последствия, отдал ему соответствующие команды (в виде тех самых электрических сигналов).
.
"Манипуляторов" можно обвинять разве что в подстрекательстве, но эти обвинения всегда будут условны. То есть, будут предметом практически неразрешимого спора, что и отмечается в конце статьи. Потому что подстрекательство является субъективной, оценочной категорией. Кого-то на преступление может толкнуть сказанная мимоходом шутка, а кто-то и прямой приказ вышестоящего лица об убийстве выполнять категорически откажется. Конечное решение — как реагировать на слова и действия других людей — всегда принимает сам человек и только он, электрические сигналы извне не проходят. Соответственно, и вся ответственность за совершенные действия лежит на нем.
.
Если предположить обратное, то тогда по сути любого человека станет возможно привлечь к ответственности за любые действия любых других людей (потому что при желании в каждом действии можно разглядеть ту или иную форму манипуляции и подстрекательства — особенно, если использовать субъективную оптику с нужным уклоном), что, очевидно, лишено смысла. Байден может сколько угодно называть Путина убийцей, но в этом будет не больше смысла, чем называть убийцами всех тех россиян, кто голосует за Путина на выборах, служит в созданных им структурах и т.п. Ведь своим согласием с методами Путина они подстрекают того на подстрекательство других людей совершать грязные преступления, в т.ч. политические убийства.
.
Описанная в статье проблема имеет общие корни с практикой наказания за "оскорбление чувств верующих", "клевету" и тому подобное. "Оскорбленные" там тоже переводят ответственность на тех, кто стал причиной их оскорбленнного состояния из-за каких-то сказанных теми слов или совершенных действий. Хотя чисто технически (биологически) в состояние оскорбленности входит сам оскорбившйся по собственной воле. Объективной способности принудить к этому извне, как было сказано выше, у другого человека нет.
.
Если вернуться к убийствам, то в ситуации, когда удастся без каких-либо сомнений доказать, что манипулятор имел реальный умысел именно на убийство (что в общем случае почти невозможно), какая-то ответственность, конечно, должна на него возлагаться. Например, в виде запрета определенных действий или запрета занимать определенные позиции. Но никак не ответственность за убийство, которого он объективно не совершал.
Бесы...