Про Наталью Морарь в Москве подзабыли. Политэмигрантка, высланная, точнее, не допущенная в Россию "из-за призывов к свержению конституционного строя Российской Федерации насильственными методами и угрозы безопасности государства", волей-неволей обосновалась у себя на родине в Кишиневе. Казалось бы – трагедия. После соцфака МГУ, после активного участия в оппозиционных тусовках в десятимиллионном мегаполисе и работы в известном журнале, впору наложить на себя руки с тоски. Прозябание в самой бедной европейской стране, с населением в два с половиной раза меньше, чем в Москве для активного молодого человека – худшая пытка. Я время от времени заглядывал в ЖЖ Морарь, думая – найдет ли себя девушка в молдавской политике, или будет тосковать по московским денечкам, высокомерно не замечая кишиневского мельтешения? ЖЖ ответа не давал, о молдавских реалиях Морарь почти не писала. Но в итоге оказалось, что, подобно Пушкину, бессарабская ссылка пошла журналистке на пользу. Незаметно Наталья вросла в местный политический ландшафт и оказалась в нужный момент в нужном месте. Именно она стала во главе неформального молодежного движения, приведшего к захвату парламента и администрации президента 7 апреля. Вот, что пишет сама Морарь: "Несколько часов распространения информации по сетям, facebook, блогам, смс друзьям и e-mail рассылкам. Вся организация – через Интернет. Наша инициативная группа объявила 6 апреля Национальным днем траура и призвала всю молодежь, несогласную с результатами выборов в молдавский парламент, прийти к памятнику Штефану чел Маре и зажечь свечу… На улицу вышло 15 тысяч молодежи!!!" Несмотря на затхлый воздух провинциальности, Молдова – европейское государство, в отличие от России. В Москве Морарь была бы обречена на мышиную возню в оппозиционных кругах мизерного размера, страшно далеких от всякого влияния на судьбу страны. Да и журнал, в котором она сотрудничала, назвать влиятельным я бы поостерегся. В Молдавии же в двадцать пять лет, она стала тем человеком, чья воля выводит на улицы тысячи и тысячи, и кто, пусть на день-два, оказался сопричастным к историческим свершениям. Разбудить, растолкать на публичные и значимые акции молодежь в Москве – практически нереально. В Кишиневе это удалось сделать не то, чтобы без труда, но довольно непринужденно. Лидеры партий лишь постфактум пытались сесть к студентам на хвост, растеряно разводя руками. 7 апреля в Кишиневе был не их день, а день таких, как Морарь, кто смог организовать хепенинг "а ля Польша – 2007", с смсками "укради у бабушки паспорт". Известен закон "непреднамеренных следствий". Царь, сослав поэта в страну Назона, поспособствовал написанию множества прекрасных стихотворений и поэм, начиная с "Цыган". Хоть Пушкин и утверждал: "Проклятый город Кишинев, бранить тебя язык устанет", но местным красавицам в стихах – и не только – должное воздавал. Наталья Морарь, оказавшись спустя почти двести лет в кишиневской ссылке, парадоксальным образом только выиграла, найдя применение своим талантам.