Дети народности хадза (Танзания)
Фото: Nicolas M. Perrault / Wikimedia Commons
Американская научная журналистка Микаэлин Дуклефф, автор бестселлера «Утраченное искусство воспитания. Чему древние культуры могут научить современных родителей» (русский перевод только что вышел в издательстве Бомбора) признается, что отчаянный душевный вопль, вынесенный нами в заголовок данного текста, вырвался у нее в процессе воспитания собственной трехлетней дочери и в конце концов стал главным побудительным мотивом для написания книги.
Автор, детство которой было вполне благополучным, но весьма эмоциональным («в нашем доме скандалили постоянно»), обещает себе справиться с задачами воспитания своей трехлетней дочери Рози «лучше, чем мои собственные родители» — но эта попытка заканчивается полным крахом:
«Я посоветовалась с доктором Google и решила, что «авторитарный стиль воспитания» будет «оптимальным» — то есть способным обуздать истерики Рози. Насколько я смогла судить, «авторитарный» — это одновременно «твердый и добрый». И я изо всех сил старалась вести себя именно так. Но подход вновь и вновь подводил. За моей «твердостью и добротой» Рози видела злость, на которую начинала реагировать, — и поведение ухудшалось. Так что мы вертелись в заколдованном круге: мой гнев усиливался, а ее истерики приобрели характер ядерной угрозы».
Собственные родительские неудачи плюс изучение последних научных работ в области психологии родительства (parenting) привели Дуклефф к мысли о том, что современная западная система воспитания в целом изжила себя. Но где искать альтернативу?
В конце концов автор книги, захватив с собой дочь, отправляется в путешествие длиной в несколько лет, в ходе которого Микаэлин и Рози живут в поселениях народности майя (Мексика), среди охотников-собирателей племени хадзабе (Танзания) и в становищах канадских инуитов — то есть в сообществах, где практикуются весьма древние методы воспитания, вероятно, бывшие в ходу десятки, если не сотни тысяч лет назад. Кстати, оригинальное название книги (отсылающее, конечно, к знаменитому бестселлеру Элизабет Гилберт) — «Охотиться, собирать, быть родителем» (Hunt, Gather, Parent).
Одна из ключевых черт этого «утраченного» воспитания, по мнению Микаэлин Дуклефф — это независимость ребенка (не путать с пестуемой в западной культуре «самостоятельностью»). Об этом — в главе «Древнее противоядие от беспокойства и стресса», отрывок из которой мы публикуем с любезного разрешения издательства.
Самое трудное для родителей перестать беспокоиться о детях и дать им свободу.
Моя дочь, ей было лет 14, занималась народными танцами в очень хорошем ансамбле. Они готовились к концерту и репетиции заканчивались в 9 вечера, а то и позже. В 11 часов дочки не было, появилась она около полуночи. Всё было просто: репетиция затянулась, а автобусы уже перестали ходить. Сначала ждала автобуса, а потом добиралась пешком. Я был вне себя, отругал ее и сказал, что больше ходить на занятия не будет. Дочка горько плакала.
Потом остыв, я понял, что перенес на дочку гнев за свое беспокойство. Утром попросил у нее прощения и сказал, что может продолжать занятия танцами. Это было примерно в 1985 году. Прошло еще несколько лет, она поступила в Москве в институт, с тех пор живет своей жизнью, ее дочери уже старше ее тогдашней, мы остаемся самыми близкими друзьями с ней, ее мужем и внучками.
А какую цивилизацию построили охотники-собиратели из Африки, которые десять тысяч лет живут по этим правилам? И второй вопрос - какая у них рождаемость, сиречь, ценность одного ребенка высока или низка для родителей?
У меня была авторитарная мама,поэтому сына я воспитывала от обратного,предоставляя ему свободу выбора ,без избыточной опеки. Тем более,что была вечно занята на работе.
Контроль и гиперопека детей отравляет детство и приводит к проблемам во взрослой жизни. Думаю, это отражение тревожности родителей, которые росли в атмосфере запретов. Замкнутый круг.
Слишком много теории и далеко от практики нашей жизни. Дать жить годовалому( двух-, трёх- и т.д. ) ребёнку жить как он хочет и ничего не говорить: да легко, конечно, пусть посидит на проезжей части, придёт в детский сад ближе к вечеру, попробует вон ту непонятную ягодку. Свобода же! Звучу, наверное, как зануда, но надо же понимать реалии нашей жизни, они отличаются от племени майя.
Так «реалии жизни» не берутся сами по себе. Их формируют вокруг ребёнка взрослые. Например, каким образом трёхлетний ребёнок может оказаться на проезжей части? Только если он живёт рядом с проезжей частью и эта проезжая часть никак не отделена от его детского пространства. Да, можно решить эту проблему, заперев ребёнка в квартире (и тем самым ограничив через насилие его развитие). А можно и по-другому решить — отделив проезжую часть от места игр детей, объяснив на понятном им языке, что там опасность. Другие проблемы решаются аналогично.
Конечно вы правы. Только я не пойму чем «объяснив на понятном им языке» по сути будет отличаться от «не ходи туда, где опасно!», а это и есть «команда», против которой выступает автор.
И ещё по поводу свободы. Все мы в итоге не свободны, нам приходится соблюдать правила игры в обществе. И одна из задач воспитания - научить детей жить в этих правилах и чувствовать себя при этом гармонично. (Например, мне больше нравится красный цвет и я хочу ехать на красный, когда за рулём. Это моя свобода?)
Всем нравятся слова «свобода», «независимость» и не нравятся, когда по отношению к ним применяют «команды», но суть-то от этого не меняется.
Объяснить на понятном языке и отдать команду — все же разные вещи. Первое требует установления доверительных отношений и это, конечно, делается не за один день. Эту опасность нужно вместе изучить, показать ее ребенку, провести понятную ему границу и так далее. И, возможно, не один раз. А вот понимания абстрактных концепций у ребенка как раз еще нет, он не знает, куда "туда" и почему там "опасно", так что команду он просто не поймет. И поэтому будет вынужден думать, что его естественное желание познавать мир почему-то вызывает у мамы или папы раздражение (что весьма печально — в качестве демотиватора развития худшим может быть разве что только прямое физическое насилие). Понимание таких вещей как ПДД приходит сильно позже, когда появляется понимание об абстрактных правах и обязанностях. Это явно не для 3-летних вопрос и даже не для 10-летних.
Прекраснейшая тема, спасибо! Лично у меня нет оснований сомневаться в том, что феномен родительской гиперопеки для детей преимущественно (а в далекой перспективе — полностью) вреден, что показывают в том числе и наблюдения автора. Тут дело в том, что это касается не только детей, а людей в принципе. Более полноценно и гармонично живут и развиваются те люди, которые имеют возможность самостоятельно принимать решения и управлять своей жизнью, которых не контролируют ни родители, ни старшие товарищи, ни власти, ни кто-либо еще. Родительский (и любой другой) контроль — это разновидность насилия и здесь действует тот же паттерн: к насилию прибегают тогда, когда не видят (не знают) другого способа получить желаемый результат. И как любое насилие оно ведет к тому, что нужный результат достигается вопреки осознанному желанию адресата, а не благодаря ему. Как следствие, результат носит неглубокий и временный эффект, а адресат при этом всеми силами стремится выйти из-под контроля и сделать, что называется, наоборот. И рано или поздно ему это удается. Контроль и насилие — это тупиковый путь, в том числе и в воспитании детей.
Задача родителей и педагогов должна таким образом сводиться не к контролю над детьми, а к наблюдению за ними — с целью вовремя оказать помощь, когда и если она потребуется. В этом плане мне, например, очень нравится система дошкольного и школьного воспитания Монтессори — в ее основе в числе прочего как раз лежит принцип не воспитателя-надзирателя, а воспитателя-помощника. Воспитатель внимательно наблюдает за детьми, смотрит, чем они интересуются больше всего — в его задачу входит вовремя подпитывать их необходимой и достоверной информацией. Молодой мозг очень бурно развивается, он буквально впитывает информацию как губка, плодя синапсы в огромных количествах, и с задачей выбора, построения стратегии действий и формулировки выводов мозг здорового ребенка отлично справляется сам. Чего ему не хватает, так это разнообразия информации — и вот тут на помощь должен приходить взрослый.
Школа Монтессори не предусматривает оценок, там нет жесткого деления групп на классы (дети разных возрастов проводят время вместе), а общего времени занятий — на уроки. Оценки, деление на классы и уроки — все это тоже элементы контроля и они разумно сведены к минимуму. Положительный эффект такого подхода наблюдается в различных исследованиях, хотя его — как и личность или интеллект человека в целом — крайне сложно оценивать в цифрах ввиду отсутствия однозначных линейных критериев для такой оценки. Здесь, скорее, нужно смотреть на теоретическое обоснование, а также на общие показатели всего сообщества, а это требует высокой распространённости подхода и больших временных промежутков. Но в индивидуальном плане многие родители замечают у детей прогресс в коммуникации и появление интереса к знаниям. Из личного опыта: ребенок, не проявлявший большого интереса к чтению, письму и математике, занимался по системе Монтессори всего лишь год в возрасте 6-7 лет, после чего без каких-либо проблем поступил сразу во второй класс общеобразовательной школы, минуя первый (переезд в другой город лишил возможности и дальше посещать школу Монтессори). Причём первое время ребёнок жаловался на то, что ему очень скучно. Потом, конечно, привык, к сожалению. Пластичный мозг адаптируется к любой среде.
Некоторые родители могут возразить, что без контроля и запретов дети начнут пить, курить, принимать наркотики и так далее. Но почему дети начинают это делать? Потому что они *видят*, как все это делают взрослые, в том числе и близкие (родители, их друзья, другие родственники). И, как было многократно доказано на практике, когда ребенок видит, как ведут себя взрослые, никакие запреты не удержат его от того, чтобы вести себя так же. Потому что пластичный детский мозг впитывает и строит синапсы. Поэтому несмотря на все запреты дети рано или поздно начинают и курить, и пить и все остальное. По крайней мере, когда становятся достаточно взрослыми и оказываются предоставлены сами себе. То есть запреты ведут лишь к тому, что они портят отношения между детьми и родителями, между детьми и воспитателями, формируют недоверие, раздражительность, комплекс неполноценности и целый ворох иных психологических и психических проблем. Чтобы дети не начинали пить и курить, достаточно, чтобы вокруг них все это не делали взрослые. Но если сию секунду это невозможно, то все, что остается взрослым (помимо глобальной борьбы с курением и пьянством в обществе) — это объяснить ребенку на понятном ему языке, почему курение и алкоголь — это плохо, научить его выбирать наиболее безопасные формы и ограничивать употребление, чтобы минимизировать вред. Отговорить детей все это рано или поздно попробовать вряд ли удастся. Собственный опыт ничем заменить невозможно (поскольку чужой опыт не может формировать синапсы), именно поэтому запреты не работают и работать не будут.
"Угадайте, сколько команд в среднем родители-баяки отдавали в час? Три. То есть остальные 57 минут они хранят молчание." -- сравнил круглое с зеленым))) Но это придирки) Основная мысль конечно понятна и проста.
Правда, как обычно и бывает в таких книгах, материала здесь дай бохь на одну статью. Но решили сделать продаваемую книгу и пошли по известному алгоритму "просто добавь воды".
Так а откуда известно, что у хадзабе уверенные в себе дети ? Предложения хорошие, но я как-то из текста не понял, в чем конкретно состоит хоть один измеряемый успех этих племён , что с них надо брать пример.
Автор пишет, в чем «успех» — в отсутствии конфликтов, в гармоничном сосуществовании, в успешном развитии детей (в рамках жизненной парадигмы племени).
Отсутствие конфликтов и гармоничное существование -- это может и правда, но как-то сложно кодифицируемо и верифицируемо, чтобы на этой основе хоть какой-то брать пример с данного африканского племени. Если бы там автор привела какие-нибудь данные хотя бы по средней продолжительности жизни, или другому внятному критерию качества жизни, или была бы профессиональным этнографом, можно было бы все это рассматривать серьезнее. Ну или может у вас есть какие-то данные о высоком относительном качестве жизни хадза по сравнению с какими-нибудь там йоруба... Просто тот факт, что какое-то малоизвестное (по крайней мере, мне) племя делает что-то интуитивно разумное, на мой взгляд вообще никак не добавляет (и не убавляет) веса этой практике.
У автора достаточно узкая тема — взаимоотношения родителей и детей. (О продолжительности жизни тут было бы говорить странно, так как на нее влияет слишком много факторов, которых она не касается). Автор увидела разницу невооруженным глазом, об этом и поведала. Может ли быть такое, что автор попала в какую-то удивительную генерацию-исключение в истории этого племени? Теоретически, наверное, да. Я не настолько хорошо осведомлен о жизни этих племен, чтобы ответить на этот вопрос. Но думаю, если бы это было действительно так, мы бы об этом знали (например, из предисловия и комментариев редактора книги, из отзывов критиков и т.п.).
Да, логического обоснования, что дети этого племени успешны, в этом тексте нет. Просто так решил автор. Очень по-американски написано, на мой взгляд.
Мне кажется проблема автора не в воспитании детей и не в детях вообще. Моя 67летняя мама, когда я навещаю её пару-тройку раз в год, ведет себя по отношению ко мне точно так же, не смотря на то что воспитательный процесс точно закончился три десятилетия назад и я все это время живу отдельно. Но даже находясь в гостях я получаю по 100 команд в час - "попробуй это", "сделай это", "не делай это", "а хочешь?"," тебе надо .... ", ты должен" и т.д. Это реально становится причиной скандалов, потому что на второй-третий день мозг от такого потока входящих запросов взрывается. При этом я вижу что она просто не может остановиться, эти "команды" вылетают непроизвольно, мне кажется это больше связано с самореализацией типа "я так о тебе забочусь". И это поведение точно кратно усилилось с тех пор как не стало отца и она осталась одна.