Монумент «Родина-мать зовет» на Мамаевом кургане в Волгограде
Wikipedia.org / Skif-Kerch / CC BY-SA 4.0
О «традиционных ценностях», не утруждая себя даже приблизительно конкретным содержательным наполнением этого словосочетания, говорят сегодня многие, причем все чаще и чаще и со все более высокой степенью остервенения, часто переходящего в отчетливое беснование.
Эти самые «ценности» — думаю, что именно по причине своей семантической ущербности, — стали чем-то вроде доски с ржавыми гвоздями, которыми проповедники этих самых «ценностей» отчаянно отбиваются от подступающей со всех четырех сторон современности.
Современности при этом приписываются черты и свойства, почерпнутые то ли из старых газетных обрывков, навеки зависших на гвозде на стене дачного сортира, то ли из бабушкиных сказок времен их блаженного детства.
Но чтобы эти «традиционные ценности» не выглядели уж совсем неприлично голыми, их укрепляют подпорками, называемыми «семейными ценностями».
«Традиционные семейные ценности»! Звучит? Ну, в общем, звучит, да. Примерно так же, как звучит еловая шишка, упавшая с ветки в пустое ведро.
В общем, «семейные ценности» — это те, которые «у нас» есть. А «у них», у которых вместо «мама-папа» «родитель-1 и родитель-2», таких ценностей нет. То есть они, может быть, и есть, но какие-то они у них не традиционные.
О семейных ценностях говорят немало. И в устах многочисленных говорильщиков эти ценности выглядят и звучат все кошмарнее и кошмарнее.
Так, совсем на днях один из представителей наиболее патриотичного крыла отечественного духовенства высказался в том роде, что главное и едва ли не единственное назначение женщины — это рожать детей. Причем много.
Для чего много? Для радости материнства? Для продления себя в этом мире через потомство? Для родительского счастья увидеть свое дитя взрослым, красивым, умным и счастливым? Для того чтобы гордиться его творческими достижениями и заслуженным общественным признанием? Для надежной опоры в старости?
Не, совсем не для этого, вы что. Для того их, детей, должно быть много, чтобы мать не так сильно убивалась, когда ее кровиночка поляжет вдали от родного дома в боях за несбыточные воплощения геополитических грез верховного главнокомандующего и его многочисленной челяди. Чего горевать-то! У тебя вон их еще сколько!
Получается все время так, что «семейные ценности» плотно переплетены с ценностями и категориями глубинного милитаризма, что отражено и в языке, и в фольклоре.
Взять хотя бы «Родину-мать» или, например, «Сыновний долг на защите рубежей».
Но и не только. Ярко наглядны, например, «семейные ценности», явленные в категориях родства, чьи инструментальные возможности легко и непринужденно используются в военном деле на примере некоторых старых солдатских песен.
Вспомним-ка, например, текст бодрой и даже, можно сказать, залихватской песни, которая, кстати, мне очень нравилась в детстве именно своей адреналино-порождающей лихостью и бесшабашным маршевым ритмом.
Вспомним, какая идеальная органичная симфония устанавливалась там между пресловутыми семейными ценностями и доблестями воинской службы.
В песне — куча куплетов, и в каждом из них фигурирует тот или иной близкий родственник, метафорически выполняющий одну из функций воинского быта и играющий роль символа того или иного признака воинской славы.
Давайте вспомним.
Солдатушки, бравы ребятушки
Ах, кто ваши отцы? (Ударение на первом слоге — Л.Р.)
Наши отцы — русски полководцы
Вот кто наши отцы.
Понятно, да? Ну и дальше.
«Ах, кто ваши матки?» — спрашивает некто любопытный у марширующих мимо солдатушек. «Наши матки, — с готовностью слаженным хором отвечают солдатушки, — белые палатки».
Ах, вот как! Ну, тогда дальше.
«Наши жены — ружья заряжены». «Наши сестры — пики, сабли востры». «Наши детки — пули наши метки».
И так далее, до последнего куплета, где «деды» — в соответствии с давно установившейся патриотически-стихотворческой традицией, — неизбежно рифмуются с «победами». Ну а с чем же еще! Не рифмовать же «дедов» с мирными и счастливыми семейными обедами времен нашего детства, то есть с настоящими традиционными семейными ценностями, навсегда хранящимися в благодарной и трепетной памяти нормального человека нормального современного мира.
