Фотовыставка под открытым небом в парке Музеон “Герои и подвиги” посвященная героям СВО.
«Верстка» (в реестре «иноагентов в России. — Republic) подсчитала, что в России увековечили память более 400 погибших на войне в Украине заключенных, приговоренных в мирное время за убийства, изнасилования, кражи, грабежи и завербованных в ЧВК «Вагнер».
На первый взгляд кажется, что это не что иное, как новая культурная политика времен «позднего Путина». Однако если внимательнее присмотреться, можно заметить, что новая она лишь по содержанию, по форме же — это старая большевистская модель политики памяти, в основе которой лежат обескровленные, идеологически выхолощенные образы-коллективные идентичности: преданные делу «революционер», «общественный деятель» или «воин».
К примеру, была такая большевичка Розалия Землячка, которая в 1920–1921 годах руководила Красным террором в Крыму. Она не только давала отмашку на массовые убийства людей, но и сама охотно приводила приговоры в исполнение. За свои кровавые расправы Землячка получила ордена, славу и почет. Советская пропаганда превратила ее из террористки с прижизненными прозвищами «Демон» и «Зверь» в добрую старушку, «выдающегося деятеля советского государства» и «верную дочь Коммунистической партии», которая «не уставала заботиться о людях» и «работала, не жалея сил». Ее именем все еще названы в России девять улиц и переулок, а ее прах находится в самом главном некрополе страны, у стен Московского Кремля.
Сегодня в ряды старых «выдающихся деятелей», подобных Землячке, официальная пропаганда добавляет еще одну коллективную идентичность — «герой СВО». Его мифологический образ — сильный, молодой и преданный российскому государству по гроб жизни защитник — абсолютно противоречит как историческим обстоятельствам, так и реальному историческому облику героизируемых персонажей, среди которых полно бывалых и ничуть не раскаявшихся уголовников, пытающихся с помощью убийств на фронте заслужить свободу.
