Самолет Embraer E190 авиакомпании Azerbaijan Airlines, летевший из Баку в Грозный, утром 25 декабря разбился вблизи казахстанского города Актау. На борту находились 67 человек, из которых 38 погибли, включая семерых россиян. Азербайджанские власти заявили, что лайнер был поврежден поражающими элементами зенитной ракеты в небе над Грозным. 34-летняя Кристина Евстигнеева, одна из выживших пассажиров, рассказала Republic о том, как переживала крушение самолета изнутри, о своей борьбе за возвращение домой во Владивосток и равнодушии со стороны российского государства.
— Кристина, расскажите, пожалуйста, про то, как вы оказались вообще в этом самолете, откуда и куда вы летели, что у вас были за планы?
— Я летела из Владивостока, остановилась в Москве, оставила вещи в гостинице. Мне нужно было ехать по делам в Грозный. Мне нужно было быть в Грозном в 9 утра. От нас прямые самолеты прилетают в 11:35 либо вечером. И поэтому я выбрала именно этот рейс, так как он вылетал в час ночи, точнее в 00:55 и прибывал в 8:25 в Грозный. То есть в 8:25 я должна была быть в Грозном, а в 9 утра у меня там уже была встреча.
— Расскажите немного о себе, чем вы вообще занимаетесь? У вас была назначена встреча по работе?
— Мне 34 года, я родилась во Владивостоке и живу там на протяжении долгого времени. Я занимаюсь туризмом и еще рекламой. И мне нужно было встретиться в Грозном с человеком, переговорить о сотрудничестве, можно так сказать. Из Владивостока я вылетела 24 декабря в 13:50, в 15:45 я была в Москве. Побыла в гостинице, заселилась в Holiday Inn, оставила там свой багаж и, соответственно, поехала в аэропорт Внуково, на рейс Москва-Баку, а потом — Баку-Грозный. То есть в Москве немножко отдохнула в гостинице и полетела дальше.
В самолете Москва-Баку было по три ряда мест с каждой стороны, а в самолете Баку-Грозный — по два ряда мест. И там самолет был неполный. Когда я прилетела в аэропорт Баку, я не могла найти выход на посадку. Понимала, что я уже опаздываю, и у меня из-за этого было такое затуманенное состояние. Я ходила по всему аэропорту и не могла найти выход. Потом уже нашла информационное бюро в аэропорту, спросила: «Ребята, где такой-то рейс?» Они показали, что вот, по эскалатору нужно спуститься. Я спустилась, оттуда меня и еще одну девушку, она шла на какой-то другой рейс, отвезли в другой аэропорт. То есть, получается, мы прилетели в один аэропорт, а вылетали из другого. Я не знаю, как у них это все делается, потому что я в первый раз была в аэропорту Баку. Он, конечно, очень красивый, как собор, весь светится. И вот нас, получается, перевезли, сделали трансфер и перевезли в другой аэропорт. И там я уже прошла на посадку именно Баку-Грозный. Если честно, очень тяжело психологически осознавать, что ты находился с людьми, с которыми мы вместе шли на одну посадку, и сейчас этих людей нет. Это очень сложно осознать.
— Вы запомнили этих пассажиров?
— У меня было впечатление, что из русских я там была одна, все остальные были, как мне казалось, в основном азербайджанцы. То есть я не помню, чтобы видела еще кого-то с русской внешностью. Хотя говорят, что в самолете было 16 россиян, и из них только девять выжило.
— У вас до этого полета не было аэрофобии? И насколько часто вы летали?
— Нет, я не боялась летать. Я летала на разные направления, с разными пересадками. Относилась к полетам вполне спокойно. Если честно, когда случилась эта ситуация, я до последнего не верила, что… Ну, знаете, это как в фильме происходит, то есть ты находишься в каком-то фильме, ты не понимаешь, что с тобой происходит. И я до последнего не верила, что мы все-таки упадем. Просто когда уже самолет начал… Мы два раза чуть не упали в море. И когда самолет конкретно начал падать, стюардесса сказала, что сейчас будут каких-то два толчка. И я их ожидала, эти два толчка. В итоге я просто закрыла иллюминатор и не стала на это все смотреть, потому что это очень страшно.
— Расскажите, с чего все началось? Как вы поняли, что с полетом возникли проблемы?