Посадка в тюрьму как разновидность бизнеса

В последние годы участились преступления, которые совершают люди, призванные защищать закон. Криминальные доходы бизнеса «правоохранителей» состоят из взяток за то, чтобы не посадили; взяток за возбуждение уголовных дел в отношении невиновных; взяток за заказной приговор в суде. Повышение в должности, «звездочка» на погоны; тринадцатая зарплата, премии и т.п. являются законной частью их дохода. Посадка в тюрьму невиновного стала обычным бизнесом, как торговля паленой водкой. Началом «бизнесу» в правоохранительной системе положили, конечно, гаишники. Их холеный вид, цветущие довольные лица, дорогие машины и шикарные дачи вызывали зависть у худощавых и заезженных жизнью оперативников и работников следственных управлений. Имея нищенскую зарплату, эти люди расследуют экономические преступления, т.е. общаются с бизнесменами, которые обладают большими деньгами. «Голодного козла пустили в огород с капустой, но запрещают эту капусту поедать». Не каждый способен выдержать столь сильное искушение и психологическое напряжение. Второй достаточно сильный стимул, побуждающий блюстителей порядка к противоправным действиям – это приказ по МВД №650 от 2005 года, который устанавливает зависимость оплаты милиционера от количества раскрытых дел – так называемую «палочную» систему. Далее действует теория естественного отбора, которая закрепляет в правоохранительных органах потенциальных уголовников и вытесняет на улицу порядочных людей, многие из которых в детстве мечтали охранять права граждан России и хотели быть похожими на «Дядю Степу». Однако желание иметь такую же роскошную и довольную жизнью физиономию, как у постового ГИБДД, сделало свое дело. Устоять против соблазна трудно. Механизм выдавливания из правоохранительных органов порядочных сотрудников описал в своих видеообращениях майор Дымовский. Если ты не можешь завести уголовное дело на невиновного – значит, не выполнишь план или распоряжение начальника. Как следствие, не получишь очередного звания или должности, а получишь выговор или окажешься на улице. Если ты не взял взятку за то, чтобы открыть уголовное дело на невиновного – тебя выгонит из дома жена, потому что голая зарплата милиционера ее вряд ли устроит. Если подчиненный не принес начальнику часть своего «навара» – он будет уволен. Человек, поступающий на работу в милицию и знающий размер официальной зарплаты, заранее планирует нарушать закон, т.е. из массы граждан система отбирает в свои ряды людей, заранее готовящихся к преступлению. Система естественным образом отбирает в свои ряды тех, кто приспособился к «палочной» системе при низкой зарплате. Криминальный бизнес правоохранителей в настоящее время достаточно хорошо отработан и автоматизирован, поставлен на поток. Для большей безопасности взятки берут по безналичному расчету. Например, ментовский посредник предлагает вам заключить договор на липовые услуги, которые никто выполнять не собирается, но акт об их выполнении вы должны подписать и деньги заплатить. Взятки дают также через адвокатов, поэтому адвокаты не хотят ссориться ни с ментами, ни с судьей – ведь надо быть с ними в доверительных отношениях. Взятка из рук в руки дается редко – ведь именно в таких ситуациях «берут с поличным». Первый раз с ментовским бизнесом я столкнулся около 8 лет назад. Тогда к нам на фирму пришли два милиционера и предложили странную услугу. Они сказали, что им известно, что у нас крадут продукцию, и они готовы найти воров, если мы им за это заплатим. Тогда я спросил, из какого они отделения милиции, узнал телефон и позвонил их начальнику. Тот извинился за самодеятельность подчиненных и на этом инцидент был исчерпан. Второй раз я столкнулся с милицией при получении прав на автомобиль – вся группа сдала деньги преподавателю и после этого все получили права, провалив экзамены – экзаменационные вопросы были сформулированы так, что сдать компьютерные тесты никто не мог. Третий раз группа милиционеров остановила меня по дороге домой и начала шарить по карманам – у них якобы проходила операция по поимке преступника. Ну и, наконец, год назад в отношении меня сфабриковали уголовное дело – вероятно, надеялись получить взятку (оперативник ОБЭПа сказал мне, что «надо было поделиться»), а когда я ее не дал, то передали дело в суд, где из десяти «свидетелей» обвинения никто не дал показаний против меня. Следователи рассчитывали на то, что я не выдержу психологического давления и пойду на сделку с правосудием, подписав явку с повинной, и поэтому об их беспределе никто не узнает (см. о моем уголовном деле здесь или здесь) Попытка взять под «ментовскую крышу» наше малое предприятие в Таганроге не увенчалась успехом. «У нас красный город, – говорят горожане в Таганроге. – «Красный» – значит, крышует бизнес и устанавливает «понятия» здесь сама милиция». Да, бандитов в 90-х в Таганроге не было и нет до сих пор. Говорят, потому, что их роль с самого начала перестройки выполняла милиция. Что же делать? Я полностью разделяю точку зрения депутата Госдумы Андрея Макарова, но дополнительно, думаю, нужны следующие шаги. 1. Необходимо устранить неоднозначность в наиболее коррупциогенных законах: УК, УПК и законах, регулирующих предпринимательскую деятельность. Именно сырые законы лежат в основе ментовского бизнеса. Большинство статей законодательства допускают множество различных интерпретаций. Например, в моем уголовном деле «свидетелями» были люди, каждый из которых по-своему трактовал закон ФЗ №128, а как именно его должен понимать суд, решалось путем голосования среди «свидетелей». Уверен, что законодатель напрасно экономит бумагу и делает законы короткими. Социальные процессы очень сложны и для своего описания требуют большого количества информации. Сжатие информации путем лаконичного ее изложения неизбежно приводит к потерям, которые являются объективной причиной появления тех самых «коррупционных закладок». Уголовный кодекс должен содержать не 200 страниц, как сейчас, а 2000. Краткость является сестрой таланта, но существует предел краткости, за которым следует потеря информации и закон становится коррупциогенным. 2. Нужно не бояться осуждать следователей, прокуроров и судей, если они совершают противозаконные действия. Это устранит принцип «презумпции правоты мента (ППМ)" (термин Леонида Никитинского), который в настоящее время определяет поведение правоохранительных органов. Эти «посадки» должны вызвать страх и убрать ощущение безнаказанности, которое сейчас доминирует в милицейской среде и во всей правоохранительной системе. Возможно, будет достаточно нескольких ярких показательных процессов. Необходимо возродить принцип презумпции невиновности, «гарантированный» нам Конституцией. 3. По моему мнению, правоохранительная система стала громадным преступным сообществом, которое по своим размерам превышает российскую армию. Поэтому побороть беспредел правоохранительных органов один президент не сможет. Каждый предприниматель должен занять гражданскую позицию и отстаивать свои законные права в суде вместо того, чтобы облегчать себе жизнь дачей взятки. 4. Необходимо создавать организации типа Общественной Палаты РФ, и «Бизнес Солидарности» Яны Яковлевой, однако с гораздо большими возможностями для раскрытия противоправных действий «правоохранителей» и доведения результатов до сведения общественности. 5. Нужно срочно отнять у милиции их «хлеб» – расследование преступлений в области экономики. Тогда правоохранители лишатся возможности разорять бизнес, а огромные деньги, уходящие на взятки в правоохранительную систему, потекут в экономику России. Экономические преступления должны перейти в разряд административных и расследоваться налоговыми органами.