В чем сила глобальной «русской мафии»

«Сетевая структура», «гибкость связей», «космополитизм», «дух предпринимательства» – обычно встречаешь подобные выражения в прогрессивной бизнес-литературе, которая просвещает читателя на предмет наиболее современных методов получения прибыли. Кто бы мог подумать, что эти замечательные слова могут быть характеристиками криминальных группировок, да тем более из России – страны, где с передовыми бизнес-практиками дела обстоят неважно. Все эти свойства, тем не менее, присущи современной российской преступности, утверждает профессор Марк Галеотти из Университета Нью-Йорка. Галеотти специализируется на проблемах российской безопасности с конца 80-х и ведет тематический блог «В тени Москвы». В июле он выступил в британском институте Chatham House (пересказ лекции Галеотти можно найти на сайте института). Slon выбрал из нее наиболее интересные фрагменты.

Чем русская мафия отличается от якудза, Коза Ностра и других известных транснациональных преступных группировок?

«В российских криминальных группах отсутствует жесткий контроль. Они ведут себя оппортунистически, то есть используют все доступные возможности для того, чтобы делать деньги. Российская преступная группировка отличается гибкостью, сетевой структурой и духом предпринимательства. Индивид в ней может примерять на себя различные роли и образы. В качестве примера можно привести первую группу преступников из России, упомянутую в распоряжении правительства США № 13 581 [об аресте активов международных ОПГ]. Сотрудники американских правоохранительных органов окрестили ее «Братским кругом» (Brothers’ Circle), хотя на самом деле группировка никогда не действовала под этим названием: оно была использовано, так как входящие в нее преступники не подпадали под сколько-нибудь ясную классификацию <…>

Преступные группировки адаптируют свои операции к существующему балансу возможностей и рисков без оглядки на лояльность и кодекс поведения, как Коза Ностра. Старшие управляющие [группы] больше всего напоминают предпринимателей, чья деятельность варьируется от практически легальной до полностью криминальной. У них нет идеологической установки на преступность, их главный интерес – прибыль <…>

Российская оргпреступность становится все более разнообразной в этническом плане, что делает ее еще более эффективной на международном уровне. Русские преступники, как правило, играют роль «контролеров», однако они готовы делать бизнес с любым, кто согласен играть по их правилам».

Насколько вездесуща русская мафия?

«Криминальная деятельность россиян сильнее всего распространена в странах с высокой концентрацией этнических русских – на постсоветском пространстве, а также в Израиле и США <…> Также российский криминалитет активен в странах, где Россия играет заметную роль. Большую часть преступной деятельности осуществляют местные жители, связанные с координаторами из России, но не до конца контролируемые ими. Есть и денежные связи: ОПГ пользуются финансовыми услугами в Венесуэле, на Кипре и других местах для отмывания денег. Некоторые «работают» в лондонском Сити, пользуясь репутацией и респектабельностью британских финансовых центров <…> Вдобавок, российская преступная деятельность заметна в тех точках мира, где есть возможности для зарабатывания денег. Например, недавно обнаружилось присутствие русских на аргентинском рынке наркотиков».

Как себя чувствует русская мафия у себя на родине?

«Внутренняя ситуация в России – самый важный актив российской организованной преступности. Тот факт, что российские банки доступны для отмывания денег, правоохранительные органы коррумпированы, а политики повязаны с криминальными группировками, делает Россию безопасной гаванью. Однако в будущем это может измениться. Политические издержки связей с криминальными сетями выросли не только из-за давления со стороны общества, но и из-за внутренних «войн силовиков», которые проливают свет на незаконную деятельность и преступления противоборствующих сторон. Как следствие, «ценник» политической защиты растет, и те, кто не хочет платить, становятся наглядными примерами. За последнее время под суд попали несколько человек, которые раньше считались неприкасаемыми <…> Даже среди «силовиков» растет осознание того, что процессы наподобие «дела Магнитского» сопряжены с издержками, как внутри страны, так и за ее пределами. А следовательно, круг людей, подпадающих под защиту, сужается».

Как выглядит лицо современной российской преступности?

«Среди криминальных группировок можно выделить три поколения. Старейшая группа – это «старый порядок», также известный как «школа ГУЛАГа», чьи представители были сильны в начале 1990-х. Второе поколение – это «авторитеты», предприниматели, их расцвет пришелся на 1990-е. С тех пор им удалось купить себе место в политической и экономической системе. Третье поколение олицетворяет подъем криминальных фигур, уже встроенных в правящий политический и экономический аппарат. Эти преступники – выходцы из элиты и, хотя они являются космпополитами, получили западное образование и знают, как вести дела на международном уровне, они намерены продолжать дело своих родителей, так как это легкий и быстрый способ заработать большие деньги. Говорить же о том, что дети представителей второго поколения принесут позитивные изменения и свернут свою преступную деятельность, преждевременно».

Как обстоят дела с гендерным равенством в российской криминальной среде?

«Роль женщин в криминальных сетях по-прежнему определяется традиционными представлениями, хотя новое поколение преступных группировок используют женщин в качестве управленческих единиц нижнего звена, отвечающих за логистику и «человеческие ресурсы».

Поможет ли вступление в ВТО российскому бизнесу освободиться от «криминального шлейфа»?

«Подвижность и всепроникаемость, которые отличают российские преступные группы, также характерны для российской деловой среды в целом, включая энергетическую отрасль, что заставляет западный бизнес проявлять осмотрительность при заходе в Россию. Членство России в ВТО едва ли станет позитивным толчком к установлению верховенства права, хотя бизнес и может почувствовать возросшее давление к тому, чтобы вести себя прилично. Компании адаптируются к новым раздражителям: будут платить взятки под видом «платы за консультации» и так далее <…>

Уголовные процессы с участием российских бизнесменов в западной Европе (к примеру, дело Дерипаски–Черного, которое слушается в Высоком суде Лондона) могут оказаться позитивным феноменом в деле обуздания российской преступности в разных странах. Например, несколько российских преступных главарей были осуждены в Испании, которая оказалась более «крепким орешком» для преступников, чем считалось до этого».

Зависят ли российские чиновники от бандитов?

«Хаос и плохо работавшие институты 1990-х предоставили достаточно возможностей для покупки и захвата активов. Неверно было бы говорить, что гангстеры контролируют госчиновников или наоборот. Скорее, имеют место пересечения, связи и перетекание между госструктурами и организованной преступностью».

Российский бизнесмен – значит жулик и вор?

«Сложно быть успешным бизнесменов в России без связей с преступным миром <…> Некоторые российские миллионеры заработали свой первый миллион в лихие 1990-е и затем ушли в легальный бизнес, другие потратили свою первую прибыль на торговлю героином. Контакты с организованной преступностью не обязательно делали из них преступников. Впрочем, границы между этими понятиями довольно условны».