Рамзан Кадыров
Фото: РИА Новости
Рамзан Кадыров созвал специальное совещание и поручил своим силовикам стрелять на поражение по сотрудникам федеральных правоохранительных органов, когда те действуют на территории Чечни без его ведома, будь они хоть ставропольчане, хоть москвичи. «С нами должны считаться, – заявил Кадыров. – …Если вы хозяева своей территории, то должны контролировать. Хватит. Нас унижали, оскорбляли. Мы не для этого принимали Конституцию РФ, чтобы нас убивали».
Поводом для самого громкого, пожалуй, заявления Рамзана Кадырова за все последние месяцы послужила перестрелка в Грозном 19 апреля – совместная спецоперация ставропольского и федерального МВД, в ходе которой был застрелен некий Джамбулат Дадаев. Как обычно бывает в таких случаях, показания разнятся. Ставропольские говорят, что Дадаев погиб при сопротивлении, Кадыров и его люди – что это было банальное заказное убийство. Уполномоченный по правам человека в Чечне утверждает, что Дадаев вышел из машины с поднятыми руками и был хладнокровно расстрелян «средь бела дня в оживленном месте города Грозный».
В общем, «личные разборки», «бытовая ссора, которая переросла чуть ли не на политический уровень, – объяснял потом Кадыров, – приехали, убили и уехали, как это так?!» Вполне вероятно, что так и было – кого удивишь на Северном Кавказе такими расстрелами. И кому, как не Кадырову, знать и комментировать, что представляют собой «операции по задержанию», сколько их было проведено в последние годы и проводится до сих пор, и не только в Чечне, Дагестане и Ингушетии.
Для Кадырова «суверенитет Чечни» – это не пропагандистская конструкция, а насущная жизненная необходимость, и его агрессивные заявления преследуют конкретную цель.
В том числе, к примеру, и у входа в Нескучный сад на Ленинском проспекте в Москве (тоже, кстати, не пустырь), где в ноябре 2006 года был убит командир чеченского боевого отряда «Горец» Мовлади Байсаров. Так же, как и сейчас в Грозном, тогда было проведено формальное расследование, но исполнителей и заказчиков никто особо и не искал, поскольку никто, собственно, и не прятался: а зачем, если это была операция чеченской милиции, в которой, как писала газета «Коммерсантъ», «самое непосредственное участие принимал вице-премьер республики (а ныне депутат Думы. – Slon) Адам Делимханов, курирующий силовой блок», а сопротивлявшийся при задержании Байсаров был застрелен в голову из девятимиллиметрового пистолета, судя по всему, очень похожего на тот, что иногда выпадает у Делимханова из кармана брюк в коридорах Думы.
Тогда, в 2006 году, и президент России, и мэр Москвы, и даже глава городской милиции промолчали, зато теперь, почти десять лет спустя и через два месяца после убийства Бориса Немцова, громко говорит уже сам Кадыров: посторонним лицам убивать людей в его республике запрещается.
Налицо, впрочем, принципиальная разница: рупор суверенной демократии направлен в сторону Запада, тогда как ее военизированная чеченская версия обращена непосредственно на Москву
Кадыров потом слегка смягчил свои слова (вслед за ставропольским губернатором, который, очень перепугавшись, кажется, сам запутался, пытаясь объяснить, что чеченского лидера не так поняли). И заодно снова вспомнил, что он пехотинец Путина: прикажут – легко пожертвует ради него жизнью.
Но сам факт проведения специального публичного совещания о том, как быть с федеральными силовиками, случайностью быть не может. Наоборот, чего-то такого, конечно, и следовало ожидать после того, как Владимир Путин оставил без ответа вопрос о том, почему следователям никак не удается допросить свидетеля «в одном из субъектов Федерации», а также намекнул, что у убийства Немцова может и вовсе не оказаться заказчика.
