Геннадий Тимченко и Аркадий Ротенберг.
РИА Новости / Михаил Климентьев
Еще недавно казалось, будто санкции для российских политиков и близких к Кремлю бизнесменов – пустая угроза, способная разве что повеселить. Глава РЖД Владимир Якунин сравнил их с комарами в Сибири («ну мешают, тем не менее все живут»), а у вице-премьера правительства Дмитрия Рогозина они неизменно вызывали желание рассказать какой-нибудь старый анекдот.
По контрасту реакция гражданина Финляндии Романа Ротенберга, сына Бориса Ротенберга, обнаружившего себя в последней версии санкционного списка США, была совершенно иной. «Я шокирован», – откровенно заявил он финским журналистам.
Бравурную уверенность россиян в том, что санкции нелепы и их легко обойти, все чаще сменяют эмоции – негодование и протесты. Западные санкции действуют уже больше года, и попытки отыскать в них брешь пока не приносят стабильных результатов. Почему так происходит? Рассмотрим четыре разные модели.
Friends & family
Персональные санкции США или государств ЕС против тех или иных лиц запрещают въезд в соответствующие страны. На той же территории невозможна никакая деловая активность с участием или в пользу лиц, попавших под санкции: все операции с имуществом, как и финансовые операции блокируются.
Однако спасти активы теоретически можно, перераспределив их внутри семейного круга, а также среди друзей и близких деловых партнеров, в отношении которых санкции не действуют. Бенефициары, по сути, остаются прежними, а к новым владельцам у властей не должно быть вопросов – все легально. Именно так, отмечает журнал Time, поступил Борис Ротенберг, продав 50% акций своего финского бизнеса компании Arena Events Oy, которая владеет крупнейшим в Финляндии стадионом Hartwall Areena и принадлежит его сыну Роману (после этого площадка, в частности, не имела проблем с американскими организаторами спортивных матчей или концертов, которые прежде случались). С этой сделкой издание ставит в один ряд и продажу Геннадием Тимченко 17% нефтехимической компании «Сибур» Кириллу Шамалову за «рыночную цену». Его отец – Николай Шамалов, как и сам Тимченко, включен в санкционный список. В отличие от Романа Ротенберга в отношении Кирилла никто санкций не вводил – заметим, пока не вводил.
Уже ясно, что схема ухода от санкций через друзей и родственников не может считаться полностью безопасной. Это подтверждает июльское расширение санкционного списка. Методы работы американцев по блокировке запасных выходов все больше напоминают типичную для Голливуда сцену в полицейском участке: детективы задумчиво рассматривают стену с приколотыми фотографиями подозреваемых и отходящими от них стрелками.
Стрелок становится все больше. Кроме Романа Ротенберга, под санкциями США недавно оказался финский гражданин Кай Паананен. Деловой партнер Геннадия Тимченко входит в руководящие органы компаний (Hartwall Areena, финского хоккейного клуба Jokerit), контролируемых бизнесменами, близкими к президенту Путину.
Суд
Вскоре после введения персональных санкций оспорить их в международном суде вознамерился Аркадий Ротенберг. Не считая телеведущего Дмитрия Киселева, Ротенберг единственный россиянин из санкционного списка, подавший такой иск. Тимченко следовать его примеру не спешит: «Мне Владимир Владимирович давно уже рекомендовал оспаривать их [американские санкции], я пока не хочу» (санкции в отношении бизнесмена ввели только США, но в Европе он с тех пор тоже не появляется, поскольку «всерьез опасается провокаций со стороны спецслужб США»).
Иск Ротенберга был направлен в Европейский суд по общим делам.
